Настоящий праздник

Воскресенье, Июнь 25, 2023

В прошую субботу в Kings Bay Library состоялся концерт джазовой музыки группы под руководством Валерия Пономарева. По-моему, достаточно знаковое событие.

В библиотечном зале не было свободных мест. Я прошел вперед в поисках стула и увидел Пономарева, которого сразу узнал, так как был в 2016 году на его концерте, купил тогда его книгу “По ту сторону звука” и взял у него автограф.

Я поздоровался и сказал ему, что ищу стул. А он показал мне на пустой первый ряд, в котором было занято только одно крайнее место моей давней знакомой, художницей Людмилой Лейбович. К ней и я подсел со своим другом.

Пока суть да дело, я подошел к Валерию, у которого был характерный отпечаток на верхней губе от мундштука трубы, и рассказал ему о прошлой встрече и о том, что у меня есть его книга. Он оживился, сказал, что написал вторую под названием “University of the Jazz Messengers”, но она пока вышла только на английском языке. Воспользовавшись моментом, я попросил разрешения его сфотографировать. А он предложил сфотографироваться вместе и позвал еще саксофониста Якова Меймана.

В этот раз в составе джаз-бэнда трубача Валерия Пономарева играли пианистка Мамико Ватанабе, саксофонист Яков Мейман и на ударных Александра Могилевич.

Сначала Валерий разогрел публику шутками насчет аплодисментов, а потом кратко представил своих музыкантов. Уже дома из чистого интереса я нашел о каждом из них побольше информации, и ею сейчас поделюсь.

Первым он назвал Якова Меймана - саксофониста, мастера импровизации, композитора и аранжировщика. В 2006 году ему была вручена премия “Золотой Саксофон Нью-Йорка”. Он является руководителем известной группы “Watercolors”, записавшей одноименный альбом, в котором звучит его музыка и произведения других участников ансамбля. Ныне Яков регулярно выступает в лучших джазовых клубах Нью-Йорка вместе с самыми известными американскими музыкантами. Он был участником многих международных джазовых фестивалей, а сейчас Яков Мейман является Арт-директором крупнейшего в мире джаз-конкурса и фестиваля “Made In NY Jazz Competition”.

Александра Мигилевич является одной из ведущих барабанщиц Нью-Йорка. Её музыкальная карьера началась с окончания музыкальной школы по классу виолончели. Увлекшись джазовой музыкой, она стала играть на бас-гитаре и осваивать ударные инструменты. Потом закончила с красным дипломом известную на весь мир Гнесинскую Академию Музыки и получила приглашение на работу в Нью-Йорке. Здесь она выступает с самыми знаменитыми американскими джазовыми музыкантами, объездила с ними Америку и Европу.

Пятикратный обладатель премии “Grammy” Рэнди Брекер сказал после выступления с Александрой на фестивале в Израиле “Super Jazz Ashdod”: “Эта девушка играет как Тони Уильямс и Арт Блейки. Она так свингует, что у меня дух захватывает”.

Пианистка - Мамико Ватанабе родилась и училасть в Японии. Дважды в 2002 и 2003 годах становилась полуфиналистом престижного джазового фестиваля и конкурса джазовых сольных пианистов в швейцарском городе Монтрё.

Представив своих партнеров, Валерий скромно умолчал о себе, хотя возможно, считал, что о нем и так все всё знают. Я же считаю необходимым сказать несколько слов об этом выдающемся музыканте, сделавшем головокружительную карьеру в Америке благодаря своему замечательному таланту и трудолюбию.

Валерий учился играть на трубе в Москве. В 1973 году приехал в США с мечтой играть в группе знаменитого Арта Блейки. Познакомился с ним в одном из клубов Нью-Йорка и после первого же прослушивания был приглашен в состав прославленного “Jazz Messenger” и проработал там до 1980 года, объехав с ансамблем весь мир. Записал с этим коллективом 11 альбомов.

В следующем году Валерий организовал собственный ансамбль под названием “Universal Language”, в котором играли многие американские джазовые знаменитости. Имеет диплом бакалавра искусств Универстита штата Нью-Йорк. Является преподавателем в Центре исполнительских искусств Нью-Джерси и руководит биг-бэндом.

Так что в библиотеке собралась очень крутая “банда”. И она оправдала все ожидания собравшихся любителей джазовой музыки.

Для начала они сыграли джазовую композицию, написанную Валерием Пономаревым, затем последовало несколько классических джазовых композиций. исполненных с блеском и мастерством. При этом и Валерий, и Яков по ходу дела виртуозно импровизировали, а Александра выдала несколько отличных брейков. В программу концерта была включена также бессмертная песня “Бесаме Мучо” в соответствующей аранжировке, где Александра Могилевич выступила как джазовая певица. Валерий ей отлично подпевал, а Яков в это время сидел за ударными инструментами.

Каждая вещь и по ходу исполнения, особенно во время импровизаций, и после ее окончания сопровождалась аплодисментами благодарных слушателей. Концерт был совершенно замечательным. Я уверен, что все участники действа, в которое были вовлечены, как исполнители, так и зрители, разошлись после него в хорошем, приподнятом настроении.

А для меня это был не просто концерт, но и повод для воспоминаний, потому что в свои студенческие годы я играл на саксофоне в эстрадном оркестре Новосибирского медицинского института. В те времена после Всемирного фестиваля молодежи в Москве, стало модным проводить различные фестивали на местном уровне. В 1958 году оркестр нашего института занял первое место на фестивале институтских оркестров города Новосибирска. В качестве приза нам была организована поездка в Томск. После концерта в их мединституте, нам было предложено выступить по томскому телевидению. Так я первый раз попал на телевидение.

Окрестр наш в Новосибирске пользовался огромной популярностью, на вечера в мединститут стремилось попасть невообразимое количество ребят и, конечно. не только из-за хорошего оркестра,, но и из-за того, что у нас училось много девочек. Из основного соствава нашего оркестра, а было там больше 20-ти человек, скоро выделилась группа из шести ребят, в которую вошел и я. Мы играли на танцах, причем не только и даже не столько в нашем институте, сколько где-нибудь на стороне. Заводилами и организаторами у нас были двое незаурядных ребят - Алик Онищук и Валентин Турчинский. Алик очень хорошо играл на трубе, а Валя на саксофоне, кларнете, баяне, и, кроме того, был отличным ударником и хорошим аранжировщиком. На этих халтурах мы неплохо зарабатывали, тем более, что там у нас репертуар отличался от того, что мы играли на каких-нибудь праздничных, например. первомайских, концертах в институте.

Мы старались “лабать” что-то менее тоскливое, чем советский музыкальный официоз. Пытались играть джаз и даже импровизировать.
Выдавать “имроверзуху”, как мы сами это называли. Кто знает музыкальный жаргон, поймет эту шутку.

В общем, для меня этот концерт был настоящим праздником.

Комментариев (0)

Оставить комментарий

В глухих закоулках Marine Park

Вторник, Июнь 6, 2023

В начале хочу напомнить, что Marine Park является самым большим по площади в Бурклине. На 530 акрах его территории есть лесные участки, луга, соляные болота и водные пространства. В общем там можно отлично погулять, полюбоваться очень красивыми местами, понаблюдать за жизнью нетронутой дикой природы и даже заблудиться.

Я бывал в этом парке великое множество раз и в разные времена года, потому что живу относительно недалеко от него. Гулял по достаточно людным дорожкам и забирался по еле протоптанным тропинкам в глухие, почти нехоженые места.

Вот о них-то я и хочу немного рассказать.

Однажды чудесным, солнечным и относительно теплым январским днем приехал я в Marine Park. Там около Avenue U есть большая парковочная площадка, где всегда можно найти свободное место. Оставил там машину и отправился в южную часть парка, причем свернул с основной дорожки на тропинку, идущую вдоль Mill Creek. Летом она была хорошо видна, так как вокруг стояли заросли трав, кустов и деревьев. Зимний же лес был прозрачен, а тропинка просматривалась плоховато. Но я упорно шел вперед, желая узнать, куда же она ведет.

Слева от меня была довольно глубокая низина, заваленная большими упавшими деревьями, справа иногда серебрился, укрытый в тростниках, Mill Creek. Наконец, впереди показалось обширное, чуть холмистое поле, за которым вдали видны были дома. Последние метров двадцать мне пришлось буквально продираться сквозь лианы, сухостой и бурелом. И вот я оказался на краю огромного пустого пространства и понял, что нахожусь на поле для игры в гольф. На другом его краю стояли дома и сновали машины. Это была Flatbush Avenue.

Я отправился через поле в надежде найти где-нибудь выход на эту улицу. К сожлению, вся трава на поле была усыпана гусиным пометом, просто ногу некуда было поставить. Плюнул на всё и пошел вперед, не глядя под ноги. Благо помет изрядно подсох.

Когда подошел к краю, с огорчением увидел, что, как я и предполагал, на улицу мне не попасть, так как поле по периметру было обнесено высоким забором из металлической сетки, перебраться через которую не стоило и думать. Я пошел вдоль забора в надежде обнаружить в нем дырку, но проделав изрядный путь, понял, что прохода мне не найти, а если я и дойду до каких-нибудь ворот, то они будут закрыты.
Продираться снова через заросли лиан и искать еле заметную тропинку мне очень не хотелось, но иного способа выбраться обратно просто не было.

И я отправился назад. Мне удалось выйти точно к тому месту, откуда я на поле зашел. Я вслух похвалил сам себя и ринулся в заросли. Нашел тропинку, но иногда сходил с неё, когда видел более легкий путь. И так случайно обнаружил в этих дебрях среди поваленных деревьев и переплетений лиан, корпус старого автомобиля. Было просто удивительно, как он мог туда попасть.

Идти было тяжело, приходилось перебираться через толстые стволы упавших деревьев и разыскивать еле заметную тропинку. Можно было запросто сбиться с пути и заблудиться, но я был уверен, что иду в правильном направлении и все время подбадривал себя вслух. Все равно вокруг не было ни души. И выбрался таки на знакомую, посыпанную гравием, дорожку. Дальше было просто.

Почти через год после этого, поздней осенью, я случайно нашел хорошо протоптанную тропинку, ведущую на поле для гольфа, которая проходила достаточно далеко от той, что привела меня туда в первый раз. Можно было не продираться сквозь дебри, чтобы туда попасть. Мне могут сказать, что на это поле можно просто зайти с улицы через ворота. В свое оправдание замечу, что каждый раз, когда я ступал на тропинку, я не знал, куда она приведет.

Кстати, пока шел по новой тропинке, навстречу мне попалась девушка, а потом немолодой мужчина. Это я к тому, что по ней нередко ходили люди, в отличие от первой.

Выйдя на поле, увидел молодого парня, который отрабатывал удары по мячу. А недалеко от места его тренировки я заметил непонятное устройство отдаленно похожее на колонку гидранта. Спросил у него, что это такое. Оказалось, что это приспособление для мытья мячиков. Потянешь вверх крышку, и из воды выныривает архимедов винт. Туда бросают мячик, а потом поднимая и опуская крышку, моют мячик. Рядом висит тряпочка, чтобы его потом вытереть.

Как известно, мячи для гольфа не гладкие, а покрыты вмятинами, поэтому легко пачкаются. Вмятины нужны для улучшения аэродинамики гольфных мячей. При ударе одной и той же силы, мяч с вмятинами улетает в два раза дальше простого гладкого мячика. По этой причине гладкие мячи для гольфа не используют.

Ну, и наконец, уже совсем недавно теплым весенним днем надумал я поехать на Gerritsen Beach, но на полпути передумал, запарковался на Gerritsen Avenue почти напротив St.James Lutheran Church и направился в Marine Park. В том месте посреди большой поляны растёт высокая, раскидистая, красивая плакучая ива. Вокруг неё двое работников косили траву на двух тракторах.

По этой причине я пошел вперед по самому краю поляны и неожиданно для самого себя увидел тропинку, ведущую вглубь парка. Почему-то раньше я ее не замечал. Свернув на нее, я вскоре оказался в местах, где раньше никогда не бывал, обнаружив себя в настоящем царстве дикой природы: молодая, яркая листва на невысоких деревьях и кустах, зеленые травы и подрастающие тростники. Вокруг летали бабочки-белянки, а в густом кустарнике пряталось множество птиц, певших на разные голоса.

«Т-ррр - т-ррр - т-ррр», - тоненьким голоском почти непрерывно и назойливо трещала невидимая в кустах птичка, а ей редко и сердито на два тона ниже отвечала другая невидимка: «Ути-ути-ути»! И эти двое обладали самыми яркими и громкими голосами. И вот под аккомпанемент их переклички тропинка вывела меня к участку сгоревшего леса с черными стволиками погибших кустов и молодых деревьев. А посреди этого пожарища стояла сгоревшая дотла легковая машина, поджигатели которой, без сомнения, и вызвали этот пожар.

А я все шел и шёл вперед пока не оказался на краю топкого берега почти напротив южной оконечности маленького и узкого Mau Mau Island, омываемого с одной стороны Mill Creek, а с другой - Gerritsen Creek.
Происхождение странноватого, на мой взгляд, названия острова я узнать не смог. Для меня оно звучит, как остров “Мяу-Мяу”, хотя не сомневаюсь, что кошек на нём нет. Но в связи с этим я вспомнил о мультфильме по сказке Шарля Перро “Кот в сапогах”, где кот поёт своему хозяину песенку: “Мяу, мяу, мяу, тебя я понимяу”, а также “не гони меняу” и “я многое умяу”. Умный кот неплохо говорил по-русски, но с сильным кошачьим акцентом. Но это к слову.

А я на топком берегу Mill Creek увидел еще одну сгоревшую машину. В этот раз это был вэн, весь изрисованный граффити. Значит сожгли его давно, коль успели разрисовать.

Не знаю почему этот уголок парка был выбран для уничтожения, по всей вероятности, угнанных машин. Хотя место это достаточно глухое: вокруг не было ни души, а расположенный напротив Mau Mau Island - необитаем. Но красиво было вокруг необыкновенно.

Думаю, что меня ждет еще немало открытий в замечательном Marine Park.

Комментариев (0)

Настоящий праздник

Оставить комментарий

В глухих закоулках Marine Park

Оставить комментарий

Найти

Автор

Последние комментарии

Последние записи

Архивы

Syndication