Встречи с бесстыдницами
Я часто бываю в Marine Park, который занимает первое место в Бруклине по своим размерам. Мне удобно туда попадать, потому что он расположен в десяти минутах езды на машине от моего дома, и там всегда есть место для паркинга.
В этом парке красиво в любое время года. Вот и в эти осенние дни там приятно погулять. В один из таких дней я подъехал к нему со стороны Gerritsen Avenue и оказался около Dr. John’s Playground. И совершенно случайно получил возможность посмотреть спектакль театра марионеток «Красная шапочка», который начался на зелёной поляне около детской площадки, когда я проходил мимо.
Некоторые из ребятишек-дошколят пристроились там на травке прямо около сцены, другие уселись чуть дальше, а родители стояли за ними в третьем ряду.
Я невольно остановился на минутку. Всем известные персонажи сказки вели разговоры и пели песенки, но у Красной шапочки был сотовый телефон, и она объясняла бабушке что такое Интернет. Покончив с этим, она собралась отнести ей кейк, а не пирожки, как я ожидал. Но это не так уж и важно. Важнее то, что серый волк оказался страшным сладкоежкой.
Спектакль я не досмотрел. Вместо этого отправился вдоль Burnett Street, которая является юго-восточной границей Марин парка, потом с неё свернул на Avenue U и дойдя по ней до E 38th Street, вышел к Lenape Playground. Получилось как-то само собой, что в тот день я оказался около двух детских площадок, хотя и расположенных достаточно далеко одна от другой.
Эта площадка, по всей вероятности, является самой старой в парке, если судить по тексту на бетонной табличке, вделанной там в асфальт. Площадка обновлялась и обустраивалась дважды. Первый раз это случилось в 1943 году, когда мэром города был знаменитый Фиорелло ЛаГвардия, а во главе Депертамента управления парками стоял не менее известный преобразователь и строитель Нью-Йорка Роберт Мозес. Второй раз площадку отремонтировали в 2000 году при Рудольфе Джулиани.
Своё название она получила в честь индейцев из племени ленапе, которые жили в этих местах до прихода европейцев. На её территории установлены копии тотемов ленапе, а неподалёку, в месте, где устроены фонтанчики, бьющие из земли в летнее время, лежат огромные раскрашенные скульптуры гремучей змеи и черепахи с черепашками.
Вокруг площадки растут платаны. Эти величественные деревья, обладающие красивой раскидистой кроной, отличаются тем, что сбрасывают не только листву, но и старую кору. Будто линяя, они избавляются от сухой, отслужившей свой век, серой кожи, под которой прячется молодая свтелозеленая, иногда почти белая, гладкая кожица. В общем обнажаются у всех на виду, и по этой причине это дерево ещё называют бесстыдницей. А так как кора отделяется кусками разной формы и величины, то стволы деревьев в это время выглядят так, будто какой-то художник покрыл их причудливыми абстрактными рисунками или древними письменами.
Именно такой показалась мне полуоблезшая часть ствола одного из деревьев, глядя издали на которую, я увидел на ней какую-то надпись из выстроившихся в вертикальную строчку китайских иероглифов.
А у соседнего дерева один бок был серый, а другой сверкал чистой белизной. Я почему-то сразу вспомнил Арлекина, у которого штанины всегда были разного цвета.
У моего “Арлекина” белая штанина была обращена на юг и перекрасилась первой явно под действием теплых солнечных лучей. Да и вообще большинство «рисунков» на стволах, по моим наблюдениям, находилось на той их стороне, которая лучше прогревалась солнцем.
Именно на южной части ствола третьего платана я увидел парочку хэллоуинских призраков, то ли вылетавших из ствола навстречу прохожим, то ли вляпавшихся, вероятно, в ночной темноте, в оказавшееся на их пути дерево, да так и оставшихся в своих белых одеждах на его серой коре.
Обычно не стоит разгадывать то, что изображено на абстрактном рисунке, так как в большинстве случаев можно лишь принять желаемое за действительное или увидеть то, что примелькалось или часто попадало на глаза. Со мной произошло как раз последнее. Призраков я разглядел после того, как насмотрелся на них, пока шёл к площадке.
Многие хозяева домов на близлежащих улицах уже украсили свои владения разными страшилками, готовясь к Хэллоуину, хотя до праздника оставалось ещё больше трёх недель. Но как говорится, кто празднику рад - за неделю пьян.
Вот там я и насмотрелся на призраков, а потом увидел их и на платане.
Говоря о рисунках на стволах этих деревьев, хочу упомянуть об одном интересном, с моей точки зрения, факте. Лет десять назад я купил на блошином рынке небольшую картину, на которой был изображен уголок Парижа. Так вот художник написал её, особенно листву, мазками, удивительно похожими по форме на отпечатки кусочков коры, слущившихся со стволов платанов. Видимо, подглядел это на улицах Парижа и воспользовался при работе над пейзажем. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что мазки художника также похожи на пятна, которыми покрывают камуфляжную одежду.
Возвращаясь же к платанам, не могу не сказать о том, что у этих деревьев есть также и третье название. В Средней Азии, особенно в Узбекистне, где я прожил последние семнадцать лет перед эмиграцией, их называли чинарами. Может по причине того, что их вид вызывает у меня некие ностальгические чувства, я люблю разглядывать эти красивые деревья. Так что я не только смотрел на чинары, но и вспоминал.
И первыми я вспомнил поразившие меня своими размерами многовековые, огромные чинары со стволами в несколько обхватов, увиденные мною около дворца Ак-Сарай в узбекском городе Шахрисабз. Говорят, что сам знаменитый военачальник и основатель империи Тимуридов Тамерлан, как его называли на Западе, принимал участие в их посадке.
Он родился в кишлаке, расположенном неподалёку от этого города. При нём и его потомках в Самарканде, Шахрисабзе, Ташкенте да и в других городах его обширной империи были построены великолепные дворцы и мечети, которые сейчас являются памятниками архитектуры. Во дворах этих сооружений очень часто высаживались чинары, к которым Амир Тимур явно был неравнодушен.
Можно заметить, что Шахрисабз фактически был второй, после Самарканда, столицей государства Тимуридов. Недаром там была построена их летняя резиденция дворец Ак-Сарай. Это было огромное здание, которое в годы советской власти, когда я его видел будучи там в командировке, выглядело полуразрушенным и скорее напоминало руины, чего нельзя было сказать о его ровесницах шестисотлетних чинарах.
В заключение хочу отметить, что во времена своих многочисленных поездок по городам и весям Узбекистана я множество раз встречался с красавицами-бесстыдницами. Впрочем и здесь тоже.
Еще нет комментариев.
Оставить комментарий