Wooster Cemetery

Мне нравятся старинные городки Новый Англии с их тихими зелёными улочками, на которых сохранилось много общественных зданий и церквей, построенных в позапрошлом веке, не говоря уже о некоторых уникумах (с точки зрения американцев, конечно), разменявших пару сотен лет. В этих городках царит аромат устоявшейся, размеренной жизни людей, ценящих труд, красоту, уют и помнящих свою историю.
Одним из таких городов является коннектикутский Дэнбури, в котором мне не раз доводилось бывать.

В нем, как и во всех таких городах и городках есть свои достопримечательности. И одной из них является установленный на городском кладбище, которое называется Wooster Cemetery, Монумент генералу Дэвиду Вустеру (David Wooster), который погиб во время Революционной войны в битве с англичанами при Риджфилде в 1777 году.

И вот в один из нежарких летних дней я решил посмотреть этот монумент. Кладбище, которое было открыто в 1850 году, я отыскал очень быстро. Запарковался у входа и собрался было спросить у кого-нибудь, где находится монумент, но сам его увидел едва зашёл на территорию некрополя. Монумент был установлен на невысоком холме и был виден издалека. Внушительных размеров обелиск из красноватого камня был создан в 1854 году известным дизайнером и строителем Джеймсом Баттерсоном из Хартфорда, по проектам которого было сооружено множество монументов и памятников выдающимся людям его времени. В качестве строителя, он принимал участие в возведении Капитолия в столице Коннектикута.

Монумент Дэвиду Вустеру представляет собой высокую четырехгранную колонну, увенчанную орлом. На лицевой стороне средней части четырехгранного же пьедестала помещён рельеф, изображающий падающего с коня смертельно раненого генерала. Ещё один рельеф с правой стороны пьедестала несёт на себе масонскую символику.

Кстати, сразу скажу, что здесь на многих памятниках, установленных на могилах людей, умерших в середине и конце XIX века, нередко можно было видеть подобные масонские знаки.

Рядом с монументом Д.Вустеру, находится Мемориал, посвященный памяти всех солдат и моряков, чьи останки покоятся в неизвестных могилах.

Обойдя и монумент Д.Вустера, и Мемориал со всех сторон, я решил пройтись по кладбищу, чтобы посмотреть памятники на захоронениях, начинавшихся сразу за этими сооружениями. Многие из них, по моему мнению, сами по себе были произведениями искусства, а некоторые были просто интересны.

Самой первой мне бросилась в глаза могильная плита умершего 1869 году Остина Уолбриджа (Austin Walbridge), на которой был изображен старинный паровоз. Наверняка покойный был как-то связан с железнодорожным транспортом и вполне вероятно работал машинистом. К сожалению, кроме дат рождения и смерти этого человека, на плите ничего не было.

И здесь было бы уместным сделать небольшое отступление. Мне стало совершенно ясно, что я попал на старое, ухоженное, кладбище, где сохранилось много великолепных памятников и фамильных склепов. Оно раскинулось на живописной, слегка приподнятой, холмистой местности, среди зелёных полян, окруженных вековыми деревьями. В низине замер небольшой пруд. Пахло свежескошенной травой.
Людей не было видно вовсе, но я не один бродил по некрополю. Здесь обитали белки, бурундуки, дикие гуси и множество других птиц.

Грустная, тихая красота навевала воспоминания. В памяти всплыли мои поездки с родителями на Заельцовское кладбище в Новосибирске, где был похоронен мой дедушка, умерший в 1943 году. После возвращения моего отца с фронта мы часто там бывали, и это было первое в моей жизни кладбище. Я тогда был младшеклассником. Вокруг, среди высоких сосен, стояли там скромные оградки с прикрученными к ним жестяными табличками с именами погребенных и еще более скромные надгробия.

С тех пор утекли годы, пришлось побывать и на обычных городских кладбищах и на таких, которые являются туристическими объектами.

Первым таким объектом стало Лычаковское кладбище во Львове, где я оказался в качестве туриста приблизительно полвека назад. До сих пор помню, какое сильное впечатление оно на меня произвело. К тому времени я, к счастью, еще не бывал на других кладбищах, кроме Заельцовского. Лычаковское кладбище во Львове, основанное в XVI веке, поразило меня. Так как сам город за свою долгую историю входил в состав разных государств: Австро-Венгрии, Польши и лишь затем СССР, то оно оказалось местом захоронения как известных представителей австрийской знати, польской шляхты и старой украинской интеллигенции, так и обычных жителей Львова. На нём нашли вечный покой писатели, музыканты, учёные, представители известных семей, борцов за независимость, политических и общественных деятелей, участники польских восстаний, жертвы мировых войн.

Среди памятников и надгробий Лычаковского кладбища находятся творения знаменитых австрийских, польских и украинских скульпторов и архитекторов. Красота и совершенство их работ восхитили меня. Я забыл, что нахожусь на территории некрополя, мне казалось, что я попал в настоящий музей скульптуры, скорбящих фигур, лиц и великолепных аллегорий.

Уже много позже мне довелось побывать на парижском кладбище Пер-Лашез, где мне запомнились памятники на могилах Джоаккино Россини и Эжена Делакруа, во главе с гидом походить по Реколете в Буэнос-Айресе, где в богатых склепах похоронены многие известные люди Аргентины, в том числе легендарная Эвита Перон.

И конечно же, я много раз сам посетил знаменитое кладбище Грин-Вуд в Бруклине, которое имеет официальный статус национального исторического памятника. На нем похоронено немало выдающихся американских политиков, бизнесменов, деятелей культуры, писателей, художников и ученых. Я даже в своё время написал о нем пару статей.

Кстати, должен заметить, что. по моему мнению, Гринвудское кладбище в Бруклине не менее, если не более интересно, чем, например, Реколета. Оно и больше по площади, и гуще уставлено великолепными памятниками, и, кроме того, его территория сама по себе очень красива. Так что не всегда надо ехать за тридевять земель, чтобы увидеть нечто подобное тому, что есть у нас.

Обо всем этом я вспоминал, когда ходил из одного квартала в другой по старому кладбищу в Дэнбери и убеждался в том, что оно интересно не только монументом, возведённым в середине позапрошлого века в честь генерала Вустера.

И ещё, конечно же, я вспомнил о замечательной книге Бориса Акунина «Кладбищенские истории», которую я когда-то давно прочитал.

Сюжет «Кладбищенских историй» построен достаточно оригинально. Сначала путешественник Григорий Чхартишвили рассказывает про шесть всемирно известных кладбищ (Старое донское в Москве, Хайгейтское в Лондоне, Пер-Лашез в Париже, Иностранное кладбище в Иокогаме, Гринвудское в Нью-Йорке и Еврейское кладбище на Масличной горе в Иерусалиме), которые он посетил. Затем писатель Борис Акунин рассказывает придуманную им историю, связанную с каждым конкретным кладбищем.

Хочу отметить, что я был восхищён воображением этого человека, создавшегося столь замечательные и интересные новеллы.

Хочу процитировать из этой книги описание путешествия по кладбищу на Масличной горе в Иерусалиме: «До меня дошло: это кладбище не что иное, как огромный зал ожидания. Ожидания спокойного и уверенного. Почему уверенного? Да потому что здесь похоронены евреи, исполненные ощущения правильно прожитой жизни. Ведь, если у человека есть основания бояться Божьего Суда, разве стал бы он занимать место в первых рядах? Покойникам Масличной горы не о чем скорбеть и нечего бояться».

По моему, здорово и точно сказано.

Однако пора возвращаться на Wooster Cemetery и присмотреться не к монументальным надгробиям, а к самым простым и скромным памятным знакам. Там их тоже немало. Я обратил внимание на один из них, преставлявший собой простой деревянный столбик с прибитой к нему деревянной же табличкой на которой было написано: “Celeste Ann Schmucker Karpow 6 April 1954 - 16 March 2015 Loving Mother and Ophthalmologist Forever in our hearts”. Явно наш человек и по имени, и по тому, как написаны даты рождения и смерти. Вероятно, родственники этой женщины живут очень далеко от места ее захоронения. И я подумал, что могилы самых дорогих нам людей у многих из нас находятся за океанами и морями, и мы не можем принести им цветы и положить камешек на надгробие, но все равно они остаются в наших сердцах, и мы их помним и любим.