По закоулкам Floyd Bennett Field

Воскресенье, Январь 10, 2021

В конце декабря перед самым Новым годом выдалась пара хороших солнечных деньков, и в один из них я решил поехать на Floyd Bennett Field. В прошедшем году я бывал там много раз, потому что для меня гораздо легче попасть туда, чем, например, в замечательный Prospect Park, добираться до которого по городским улицам занимает у меня в три раза больше времени, чем по Белту до Поля. А там есть лесные тропинки, зелёные поляны, широкий простор и длиннющая береговая линия.

Этот бывший аэропорт угнездился на обширном, частично созданным искусственно, полуострове в юго-восточной части Бруклина, клином вторгшемся в Jamaica Bay, который ограничивает его территорию с востока и юга. С севера его омывает Mill Basin Outlet, а с юго-запада частично Dead Horse Bay.

Я не хочу пересказывать историю создания этого аэропорта, так как она достаточно хорошо известна. Напомню только, что этот первый муниципальный аэропорт Нью-Йорка официально был открыт для коммерческих полётов в мае 1931 года, а в 1972 году был преобразован в Национальную зону отдыха. По сей день там сохранилось много имеющих отношение к авиации памятников архитектуры 30-х годов прошлого века. Например, двухэтажное административное здание с 4-этажной башней управления полетами и ангары, украшенные в стиле ар-деко. Многие из этих сооружений включены в Национальный реестр исторических памятников.

Стоит лишь добавить, что в годы Второй мировой войны здесь базировались несколько подразделений морской авиации Атлантического флота США, были построены причалы для гидросамолётов. И в наши дни южный участок Floyd Bennett Field используется военными и закрыт для посторонних.

Я любил бывать на Поле и мне казалось, что я объездил и обошел все его закоулки, но в тот день нашел еще одно местечко, куда не заглядывал раньше.

Это была прибрежная полоса, тянущаяся вдоль Jamaica Bay к югу. Берег там, как и во многих других местах, укреплён сплошным ограждением из широких и толстых деревянных брусьев, сохранившихся ещё со времён строительства аэропорта. В результате выйти на прибрежную полосу удобно далеко не везде, но в одном месте там сделано нечто вроде широкого бетонного пандуса, ведущего к самой воде. Вот по нему-то я и спустился на песчаный пляж и отправился в южную сторону. Пойти туда по верху невозможно, потому что проход закрыт. Вообще в тот день мне повезло, так как был отлив. Во время прилива пляж полностью оказывается под водой и, естественно, в такое время пройти по нему тоже совершенно невозможно.

Не спеша брёл я вдоль берега. Было солнечно и красиво вокруг. Небольшой ветерок слегка подгонял волны в заливе и дул в паруса белым кучевым облакам, плывущим по голубому небу.
На песке валялось много ракушек, похожих на складные ножи или старые опасные бритвы из-за узких, вытянутых в длину раковин. Здесь таких ракушек называют jackknife или razor clam. Стоит заметить, что они съедобны и очень вкусны. Сам пробовал. По-русски эту ракушку зовут морской черенок.

Местами пляж выглядел так, будто по нему прошлись большой расчёской: песок на нем лежал красивыми мелкими волнами. Можно сказать точный отпечаток ряби на поверхности морской воды, выплеснувшейся на берег и затем испарившейся.

В общем-то обычная картина, но было в тот день на этом берегу и нечто особенное, а именно много мёртвых рыбин размером приблизительно с обычную селедку. С помощью встроенной в мой телефон программы iNaturalist, я определил их как атлантический менхэден (Atlantic menhaden). Многие из них были расклеваны чайками, но зрелище это глаз не радовало, так как раны на рыбах были пропитаны красной кровью.

Однако, глядя на них, я понял, что это те самые рыбы, которые заполнили воды канала на Шипсхэд Бее 29 ноября прошлого года.

Тогда, стоя на мостике через канал, я с удивлением смотрел на большие косяки серебристых рыб, плавающих у самой поверхности; многие выскакивали из воды, от чего временами казалось, что она кипит. Над рыбами плавали утки. А еще выше над водой с криками носились чайки. Никогда раньше такого не наблюдал, хотя живу в этом районе Бруклина уже много лет. Сделал несколько фотографий этого чуда.

Немало удивлённые люди, толпившиеся вокруг, высказывали самые фантастические теории о происхождении случившегося. Например, один из присутствующих, представившись рыбаком с тридцатилетним стажем, заявил, что это стая шипсхэдов, которые, якобы, зашли в залив на нерест.

Я ему не поверил, потому что если хоть раз посмотреть себе под ноги, прогуливаясь вдоль канала, то около входа на каждый пирс, можно увидеть вделанные в асфальт металлические розетки с изображением рыб, которые водятся в здешних прибрежных водах. Есть там и изображение шипсхэда. Так вот он совершенно не похож на ту рыбу, что переполнила канал в тот день. Кроме того, шипсхэд в наших местах встречается довольно редко.

Дома залез в Интернет, но определить какую рыбу я видел, мне не удалось. В общем вопрос остался открытым. И вот теперь, спустя месяц, загадка разрешилась.

Атлантический менхэден - океаническая стайная рыба. В пищу её не употребляют из-за резкого неприятного запаха. Тем не менее она является объектом промысла. Из неё готовят рыбную муку, используемую в качестве корма для сельскохозяйственных животных и птиц, а также как удобрение.

А теперь пара слов о рыбаках. Вдоль всего побережья Floyd Bennett Field стоят знаки, предупреждающие о том, что не только купаться, но и просто заходить в воду здесь запрещено из-за её сильного бактериального загрязнения, а также тут нельзя собирать моллюсков.

Однако рыбаков со спиннингами на берегах Поля можно встретить чуть ли не во все времена года, и далеко не каждый из них ловят рыбу, чтобы тут же её отпустить. Прошлым летом я сфотографировал пару женщин, которые ловили там рыбу с помощью небольшого невода. А жизнерадостный мальчишка лет 8-9-ти, видимо сын одной из них, вытаскивал пойманную рыбешку и опускал в пластиковый мешок.

Однако, вернёмся на пляж. По дороге сфотографировал там старый, полуразрушенный причал. Вскоре после него завиднелась бетонная, уходящая в воду стена, построенная попрёк пляжа. Дальше ходу не было.

Когда до неё оставалось пройти метров тридцать, услышал позади себя громкий свист. Осмотрелся по сторонам. В это время я проходил мимо длинного здания на высоком берегу. Из открытого окна на третьем этаже высунулся мужик и свистел мне, сунув палец в рот и показывая другой рукой, чтобы я возвращался. Видимо, я забрёл куда-то не туда. Я развернулся и пошел назад. Он крикнул мне: “Thank you!” Я помахал ему в ответ, дошагал до пандуса и поднялся по нему на берег. Сел в машину и поехал домой.