Дендроглифы

Я на яворе, на клёне
Сердце вырезал когда-то.
Был и я тогда зелёный,
Стройный, шумный, кудреватый.

Илья Сельвинский

Гулял я недавно в небольшом, но уютном Баллард парке, расположенном практически в центре старого, с более чем трехсотлетней историей, городка Риджфилд в Коннектикуте. Этот парк никогда не закрывался для посетителей, несмотря на коронавирусные времена.

Баллард парк является лишь небольшой частью земельных угодий, которыми владел когда-то участник Войны за независимость полковник Бурр Брэдли. В начале 60-х годов прошлого века пять акров земли, которые сейчас занимает парк, были завещаны городу миссис Елизабет Баллард. Её отец Горацио Биглоу был адвокатом, издателем музыкальных произведений и поэтом. Он построил дом на участке земли похожем на парк. Миссис Баллард прожила в этом доме много лет, воспитала двоих дочерей и активно участвовала в общественной жизни города. В своём завещании она оговорила, что её дом должен быть снесён, чтобы люди получили общественный парк с деревьями и кустами, посаженными её отцом и не обременённый старым строением. Такой вот образчик американской благотворительности. В свою очередь горожане назвали парк именем дарительницы.

Так вот в Баллард парке меня поразили несколько старых гигантских, в несколько обхватов, буков, которые растут здесь, я уверен, ещё со времён полковника Брэдли. И на них я разглядел довольно много надписей и рисунков, вырезанных когда-то ножом. Некоторые из них расплылись и трудно читаемы, а другие неплохо различимы. Я не берусь судить о времени, когда они были сделаны, но совершенно точно - не вчера, говоря условно.

Содержание их обычно и банально: это инициалы с сердечками и без оных, причём некоторые вырезаны так высоко, что без лестницы туда не забраться. Так что некоторые из авторов этих «произведений» довольно основательно готовились к их созданию.

И именно эти, вырезанные достаточно давно, надписи на коре деревьев сподвигли меня на то, чтобы погулять по интернету в поисках информации об этом людском пристрастии.

Для любого мало-мальски заметного явления исследователи придумали свои научные названия. Вот и обычные, резаные рисунки и надписи, которыми некоторые любители оставлять свои автографы всюду, где только возможно, тоже получили своё научное название - дендроглифы. Конечно, это далеко не то же самое, что петроглифы, о которых, я думаю, хорошо известно читателям газеты. Наскальные рисунки могут существовать тысячи лет, а «жизнь» дендроглифов гораздо короче. Во-первых потому, что деревья способны залечивать свои раны, отчего всё вырезанное на их коре расплывается и теряет свои первоначальные очертания, в во-вторых они исчезают в связи с естественной гибелью деревьев, даже самые долгоживущие из которых, за редкими исключениями, существуют не более нескольких сотен лет.

Тем не менее, изучение надписей, знаков и рисунков на деревьях может представлять определенный научный интерес. Это важно потому, что страстью вырезать что-либо на коре деревьев люди страдали с древних времён, подтверждения чему существуют в письменных источниках ещё античных времён. Чаще всего вырезались знаки, имеющие сугубо прикладное, практическое значение. Они использовались для обозначения границ земельных владений, пастбищ или указывали имя конкретного хозяина того или иного особо ценного дерева. Таковым могло быть, например, дерево, на котором поселились дикие пчёлы. Его владелец был и обладателем заготовленного пчёлами мёда.

Однако, если отойти от уже далеких от нас античности и средневековья и приблизиться к нашим дням, то мы довольно легко сможем найти свидетельства того, что традиция вырезать надписи на деревьях никуда не исчезла. При этом самым интересным, на мой взгляд, фактом являются некоторые места, где находятся эти свидетельства. Ими оказались музеи и картинные галереи, где на полотнах, созданных европейскими и американскими художниками в позапрошлом веке и позднее, можно увидеть разные варианты сюжета, изображающего как молодой человек подводит девушку к дереву с вырезанными на нём двумя именами и сердцем, пронзённым стрелой Амура.

Картин с таким сюжетом при желании можно отыскать немало. В подтверждение своих слов я покажу лишь одну, которую выбрал по той причине, что её автором является именно американский художник Джордж Кокран Ламбдин (George Cochran Lambdin “In The Beech Wood”). На картине, написанной в начале 60-х годов позапрошлого века, изображен юноша в процессе вырезания надписи на коре дерева. За его работой наблюдает девушка.

К нашим дням ничего не изменилось, правда, сейчас к такому способу выражения чувств мы вряд ли отнесёмся одобрительно. Просто теперь возникло и существует понятие о защите природы, а в Швеции живет девушка по имени Грета Тунберг, которая незримо, но зорко наблюдает за каждым нашим шагом, наносящим даже малый вред окружающей среде. А резьба по коре живого дерева является именно таким деянием.

Здесь, думаю, неплохо было бы упомянуть и о том, что любители пометить территорию тем или иным способом вырезают надписи не только на деревьях, но и на скамейках, деревянных заборах и других сооружениях из дерева. Живая природа при этом не страдает, но происходит порча имущества.

Помню, когда пришёл в первый класс и впервые сел за парту, то обнаружил, что во многих местах на ней вырезаны, а перед новым учебным годом закрашены, имена учеников, сидевших за ней до меня.

На парте я не расписался, а вот на верхушках растущих около нашего дома нескольких тополей, на которые я очень любил забираться к ужасу моей мамы, я таки оставил свои инициалы. Чего уж греха таить. Но в те первые послевоенные годы, скажу в своё оправдание, никто об экологии не слыхал.

Кстати, даже если эти мои автографы каким-то чудом ещё различимы после прошедших с момента их нанесения почти семи десятков лет, то их вряд ли кто увидит, так как придётся забираться довольно высоко на подросшие деревья.

Однако если бы я каким-то образом вырезал свои инициалы на растресканной коре у комля дерева, то никуда бы лезть не пришлось, ибо, несмотря на прошедшие десятилетия, они остались бы на той высоте, на которой были вырезаны.

Ибо заблуждается тот, кто думает, что вырезанные на коре живого дерева надписи, поднимаются всё выше и выше по мере его роста.

Дело в том, что рост деревьев вверх обеспечивают особые, расположенные на кончиках веток и корней ткани, носящие название меристема. А за увеличение толщины деревьев отвечают боковые меристемы, расположенные вдоль веток, ствола и корней.

По этой причине деревья растут только на кончиках ветвей, а не по всей длине сразу, и этим объясняется тот факт, что вырезанные надписи навсегда остаются на той высоте, на которой были сделаны.

Думаю, никого не удивлю, если завершая свой очерк, скажу, что совсем недавно я сам увидел любителя каллиграфии, вырезающего свое имя на деревянной скамейке на Plumb Beach в Бруклине.