Лимерики Бориса Рубина, рисунки Виктора Козлова-17

Молодой человек из Кентукки
Изнывал в карантине от скуки.
Отсылал SMS
С матерками и без
Отказавшей соседке-гадюке.

Программист холостой из Кентукки
Изнывал в карантине от скуки.
Алгоритм написал,
Как пройти на вокзал,
И уехал в Великие Луки.

Звездочёт и колдун из Кентукки
Изнывал в карантине от скуки.
Он смотрел в небеса
И в созвездии Пса
Вместо лая услышал вдруг хрюки.

Математик один из Кентукки
Изнывал в карантине от скуки.
Он ньютонов бином
Чуть подправил вином,
И добавил поллитра самбуки.

Тимофей из посёлка Болотное
Всласть покуривал травку улётную,
И любимцу-коту
Покупал наркоту,
Чтобы сделать счастливым животное.

Продырявился бак под Норильском -
Мелочевке начистят там рыльца:
Всем братьЯм и сестрАм
Раздадут по серьгам.
Но не вспомнят про главные лица.

Дендроглифы

Я на яворе, на клёне
Сердце вырезал когда-то.
Был и я тогда зелёный,
Стройный, шумный, кудреватый.

Илья Сельвинский

Гулял я недавно в небольшом, но уютном Баллард парке, расположенном практически в центре старого, с более чем трехсотлетней историей, городка Риджфилд в Коннектикуте. Этот парк никогда не закрывался для посетителей, несмотря на коронавирусные времена.

Баллард парк является лишь небольшой частью земельных угодий, которыми владел когда-то участник Войны за независимость полковник Бурр Брэдли. В начале 60-х годов прошлого века пять акров земли, которые сейчас занимает парк, были завещаны городу миссис Елизабет Баллард. Её отец Горацио Биглоу был адвокатом, издателем музыкальных произведений и поэтом. Он построил дом на участке земли похожем на парк. Миссис Баллард прожила в этом доме много лет, воспитала двоих дочерей и активно участвовала в общественной жизни города. В своём завещании она оговорила, что её дом должен быть снесён, чтобы люди получили общественный парк с деревьями и кустами, посаженными её отцом и не обременённый старым строением. Такой вот образчик американской благотворительности. В свою очередь горожане назвали парк именем дарительницы.

Так вот в Баллард парке меня поразили несколько старых гигантских, в несколько обхватов, буков, которые растут здесь, я уверен, ещё со времён полковника Брэдли. И на них я разглядел довольно много надписей и рисунков, вырезанных когда-то ножом. Некоторые из них расплылись и трудно читаемы, а другие неплохо различимы. Я не берусь судить о времени, когда они были сделаны, но совершенно точно - не вчера, говоря условно.

Содержание их обычно и банально: это инициалы с сердечками и без оных, причём некоторые вырезаны так высоко, что без лестницы туда не забраться. Так что некоторые из авторов этих «произведений» довольно основательно готовились к их созданию.

И именно эти, вырезанные достаточно давно, надписи на коре деревьев сподвигли меня на то, чтобы погулять по интернету в поисках информации об этом людском пристрастии.

Для любого мало-мальски заметного явления исследователи придумали свои научные названия. Вот и обычные, резаные рисунки и надписи, которыми некоторые любители оставлять свои автографы всюду, где только возможно, тоже получили своё научное название - дендроглифы. Конечно, это далеко не то же самое, что петроглифы, о которых, я думаю, хорошо известно читателям газеты. Наскальные рисунки могут существовать тысячи лет, а «жизнь» дендроглифов гораздо короче. Во-первых потому, что деревья способны залечивать свои раны, отчего всё вырезанное на их коре расплывается и теряет свои первоначальные очертания, в во-вторых они исчезают в связи с естественной гибелью деревьев, даже самые долгоживущие из которых, за редкими исключениями, существуют не более нескольких сотен лет.

Тем не менее, изучение надписей, знаков и рисунков на деревьях может представлять определенный научный интерес. Это важно потому, что страстью вырезать что-либо на коре деревьев люди страдали с древних времён, подтверждения чему существуют в письменных источниках ещё античных времён. Чаще всего вырезались знаки, имеющие сугубо прикладное, практическое значение. Они использовались для обозначения границ земельных владений, пастбищ или указывали имя конкретного хозяина того или иного особо ценного дерева. Таковым могло быть, например, дерево, на котором поселились дикие пчёлы. Его владелец был и обладателем заготовленного пчёлами мёда.

Однако, если отойти от уже далеких от нас античности и средневековья и приблизиться к нашим дням, то мы довольно легко сможем найти свидетельства того, что традиция вырезать надписи на деревьях никуда не исчезла. При этом самым интересным, на мой взгляд, фактом являются некоторые места, где находятся эти свидетельства. Ими оказались музеи и картинные галереи, где на полотнах, созданных европейскими и американскими художниками в позапрошлом веке и позднее, можно увидеть разные варианты сюжета, изображающего как молодой человек подводит девушку к дереву с вырезанными на нём двумя именами и сердцем, пронзённым стрелой Амура.

Картин с таким сюжетом при желании можно отыскать немало. В подтверждение своих слов я покажу лишь одну, которую выбрал по той причине, что её автором является именно американский художник Джордж Кокран Ламбдин (George Cochran Lambdin “In The Beech Wood”). На картине, написанной в начале 60-х годов позапрошлого века, изображен юноша в процессе вырезания надписи на коре дерева. За его работой наблюдает девушка.

К нашим дням ничего не изменилось, правда, сейчас к такому способу выражения чувств мы вряд ли отнесёмся одобрительно. Просто теперь возникло и существует понятие о защите природы, а в Швеции живет девушка по имени Грета Тунберг, которая незримо, но зорко наблюдает за каждым нашим шагом, наносящим даже малый вред окружающей среде. А резьба по коре живого дерева является именно таким деянием.

Здесь, думаю, неплохо было бы упомянуть и о том, что любители пометить территорию тем или иным способом вырезают надписи не только на деревьях, но и на скамейках, деревянных заборах и других сооружениях из дерева. Живая природа при этом не страдает, но происходит порча имущества.

Помню, когда пришёл в первый класс и впервые сел за парту, то обнаружил, что во многих местах на ней вырезаны, а перед новым учебным годом закрашены, имена учеников, сидевших за ней до меня.

На парте я не расписался, а вот на верхушках растущих около нашего дома нескольких тополей, на которые я очень любил забираться к ужасу моей мамы, я таки оставил свои инициалы. Чего уж греха таить. Но в те первые послевоенные годы, скажу в своё оправдание, никто об экологии не слыхал.

Кстати, даже если эти мои автографы каким-то чудом ещё различимы после прошедших с момента их нанесения почти семи десятков лет, то их вряд ли кто увидит, так как придётся забираться довольно высоко на подросшие деревья.

Однако если бы я каким-то образом вырезал свои инициалы на растресканной коре у комля дерева, то никуда бы лезть не пришлось, ибо, несмотря на прошедшие десятилетия, они остались бы на той высоте, на которой были вырезаны.

Ибо заблуждается тот, кто думает, что вырезанные на коре живого дерева надписи, поднимаются всё выше и выше по мере его роста.

Дело в том, что рост деревьев вверх обеспечивают особые, расположенные на кончиках веток и корней ткани, носящие название меристема. А за увеличение толщины деревьев отвечают боковые меристемы, расположенные вдоль веток, ствола и корней.

По этой причине деревья растут только на кончиках ветвей, а не по всей длине сразу, и этим объясняется тот факт, что вырезанные надписи навсегда остаются на той высоте, на которой были сделаны.

Думаю, никого не удивлю, если завершая свой очерк, скажу, что совсем недавно я сам увидел любителя каллиграфии, вырезающего свое имя на деревянной скамейке на Plumb Beach в Бруклине.

Лимерики Бориса Рубина, рисунки Виктора Козлова-16

Ловелас молодой из Кентукки
Изнывал в карантине от скуки.
Он ночами не спал,
Твёрдым был, как металл,
И не знал, куда деть свои руки.

Бизнесмен пожилой из Кентукки
Изнывал в карантине от скуки.
Но каков хитрован:
Хлопнув виски стакан,
Стал смотреть неприличные глюки.

Пианист-виртуоз из Кентукки
Изнывал в карантине от скуки.
Он на нервах играл
И из дома сбежал,
Но был тёщею взят на поруки.

Скалолаз удалой из Кентукки
Изнывал в карантине от скуки.
Он на дерево влез
И оттуда, подлец,
Всем прохожим показывал кукиш.

Японист непростой из Кентукки
Изнывал в карантине от скуки.
Кимоно стал носить
И немного косить,
Выступать чтоб в театре кабуки.

Путешественник в штате Кентукки
Изнывал в карантине от скуки.
Он открыл за три дня,
Что ему не родня
Магелланы, Колумбы и Куки

Лимерики Бориса Рубина, рисунки Виктора Козлова-15

Чтобы стих написать амфибрахием,
Стас - поэт-самоучка арахис ел.
Но вот хоть ты убей
Получался хорей,
И подался со злости в монахи он.

На прогулке по Embassy Court
Охранял папу Карло эскорт:
Карабас-Барабас,
Да с детьми тарантас,
Буратино и красный милорд.

Прокричал Митрофан: «Ничего себе!»
Отобедав грибами псилОсибе,
А потом на столбе
Он кричал: «Цоб-цобе!»,
За вола посчитав долгоносика.

Питер Гаррисон из Манитобы,
Стать известным в провинции чтобы,
Поселил на носу
Пребольшую осу
И носил разномастную обувь.

Петро-, дендро- и прочие глифы
Породили чудесные мифы.
Но не стоит желать
На стволе прочитать
Про любовь между «котей и фифой».

Разнесчастная речка Амбарная
Обсуждалась крутыми амбалами.
Не вода в ней, а нефть,
Хоть ты круть, хоть ты верть.
Да, напасть на Амбарной кошмарная.

Израэль Патнэм

Фамилия Патнем была известна мне давно, но я не помню откуда. В последнее время она стала попадаться мне на глаза довольно часто, потому что я регулярно проезжал через Putnam County по пути в гости к сыну и внукам, когда ехал по 684 и 84 дорогам, проходящим через это графство. А недавно побывал в Мемориальном парке Патнема в штате Коннектикут и увидев там конную скульптуру этого человека, я вдруг осознал, что кроме его имени ничего о нём не знаю. Я решил восполнить этот пробел, и легко нашёл достаточно много сведений о жизни Израэля Патнэма.

Для начала могу сказать, что в девяти американских штатах имеются графства, названные в его честь, и ещё два города в Нью-Йорке и Коннектикуте. А в добавок к этому существует множество улиц, носящих имя этого человека в разных городах и весях нашей страны. Не является исключением в этом смысле и наш Бруклин, где есть Putnam Avenue.

Так кто же этот Израэль Патнэм? Не стану приберегать ответ на этот вопрос к концу статьи, а отвечу сразу. Генерал Израэль Патнэм во время войны за Независимость сражался с англичанами под командованием Джорджа Вашингтона.

Однако, прежде чем кратко поведать о некоторых важных вехах на жизненном пути этого человека, я хочу сказать несколько слов о носящем имя Патнэма парке, расположенном рядом с маленьким городком Реддинг в Коннектикуте.

И, несомненно, начать следует с упоминания о замечательной красоте того уголка Коннектикута, где расположен парк: о великолепии нетронутого леса с выходами скальных пород, прорезанных когда-то отступавшим из этих мест ледником, о небольших ручейках, кое-где перегороженных невысокими дамбами, в результате чего возникли очень симпатичные, уютные, маленькие пруды, из которых таращатся на любопытствующих зелёные лягушки, высунув наполовину головы из воды. А завершают живописность окружающей природы роскошные, разнообразные, цветущие травы, сдабривающие воздух весенними ароматами. Чудесное место для прогулок и отдыха!

В то же время этот парк является свидетелем важных событий в истории Соединенных Штатов. Уже сам вход в него настраивает посетителей на соответствующий лад.

Вам предстоит пройти между двух сторожевых башен, высокое квадратное основание которых выложено из местного серого камня. На каждом основании покоится более широкая верхняя часть, похожая на четырехугольную избушку, срубленную из толстых брёвен. Однако, вместо окон в ней прорезаны очень узкие бойницы. Венчает каждую из башен коническая четырёхскатная крыша. У основания вышек на специальных подставках лежат старинные гладкоствольные пушки.
Недалеко от сторожевых башен посетителей встречает несколько необычный бронзовый памятник Израэлю Патнэму, который в 1969 году был подарен парку скульптором Анной Хайят Хантингтон. Статуя изображает Патнэма верхом на коне в тот момент, когда он едва избежал пленения преследующими его английскими драгунами. Чтобы спастись, он вынужден был преодолеть сотню каменных ступеней, двигаясь но ним вниз. Может быть этим объясняется его несколько для наездника неестественная, на мой взгляд, поза.

А теперь несколько слов о самом герое моего повествования. Израэль родился 7 января 1718 года в семье зажиточного крестьянина Иосифа Патнэма в массачусетском городе Салем.
В 22-летнем возрасте молодой человек оставил родительский дом и переехал в Коннектикут, где земля стоила много дешевле, чем в Массачусетсе, чтобы заняться фермерством. Уже тогда проявились некоторые качества его характера. Согласно преданию, он выследил и убил последнего волка в Коннектикуте, чтобы защитить своё стадо овец. До него это пытались сделать многие, но безуспешно. После этого он среди соседей получил прозвище «Волк Патнэм».

Не удивительно, что из-за своего бесстрашного и воинственного характера он оказался через некоторое время в роте рейнджеров и принял участие во франко-индейской войне. Так называют последний колониальный конфликт между Великобританией и ее колониями с Францией и союзными с ней индейскими племенами. Война закончилась победой англичан, но в ходе военных действий удача не всегда была на стороне победителей. В одном из таких боестолкновений Патнэм попал в плен к индейцам мохавкам, и согласно их обычаям должен был быть подвергнут ритуальному сожжению. Пленника спас случай: из-за ливня казнь отложили, а к моменту его окончания в лагерь индейцев прибыл французский офицер, который забрал Патнэма с собой.
После освобождения из плена он продолжил армейскую службу в британской армии, в составе которой принял участие в штурме Монреаля, в результате падения которого французы лишились многих своих владений в Америке. Затем он был среди участников британской экспедиции на Кубу, где попал в кораблекрушение, но оказался в числе спасшихся счастливчиков.

К окончанию всех этих военных действий и приключений Израэль Патнэм стал опытным, заправским воякой, прошедшим путь от простого солдата до полковника.

С начала Войны за независимость США Патнэм находился в рядах повстанцев. Известность ему принесла битва при Банкер-Хилл - первом крупном сражении между англичанами и американцами, которое состоялось 17 июня 1775 года к северу от Бостона.

Бостонская гавань была важнейшим пунктом снабжения английской армии. Английское командование, стараясь обеспечить себе господство над гаванью, решило захватить находящиеся к северу от города высоты, одной из которых была Банкер-Хилл.

Американцы узнали об этом, и Патнэму было поручено укрепить и защитить эти холмы. Патнэм выполнил поручение и перед битвой с англичанами приказал своим войскам: «Не стреляйте, пока не увидите белки их глаз». Потом эти его слова стали крылатым выражением.

Вообще-то Израэль был свойским парнем, разъезжавшим верхом во главе своих подчиненных в одной рубашке и рваной гражданской шляпе.

Англичане выиграли битву при Банкер-Хилл, но это была пиррова победа, так как они понесли очень тяжелые потери. В американцев же это сражение вселило уверенность в своих силах и веру в победу.

Сражение при Банкер-Хилл считается самой успешной операцией Патнэма. После него он временно был назначен на должность командира американских войск в Нью-Йорке.
Однако, для него, как военачальника, наступили достаточно тяжелые времена, особенно после поражения американцев в августе 1776 года в битве при Лонг-Айленде. Но и тогда, благодаря огню его артиллерии, Джорджу Вашингтону удалось успешно переправиться через Ист-Ривер и спасти свои войска от разгрома.

В тяжелую для американцев зиму 1778-1789 годов главнокомандующий американской армией генерал Джордж Вашингтон решил разделить свои войска на три части, чтобы пережить это трудное время. Сам он со своими войсками разбил лагерь в Пенсильвании в Valley Forge, а генерал Израэль Патнэм с тремя тысячами своих ополченцев выбрал место рядом с городком Реддинг в Коннектикуте.

Английская армия в это время была расквартирована по теплым домам в захваченном Нью-Йорке.

Думаю, солдатам Патнэма в лагере было не до красот природы, так как зимы в Коннектикуте, особенно в гористых местах бывают холодными и снежными. О том, как они жили, даёт представление крошечная бревенчатая избушка, восстановленная в 1880 году из развалин, сохранившихся на этом месте с 1778 года. Таких избушек в лагере было 167 штук, и в каждой размещалось по 12 солдат. Легко представить в какой тесноте они жили, не говоря уже о проблемах с пропитанием и одеждой.

Неподалёку от этой избушки находится Мемориал в виде четырёхгранной пирамидальной колонны высотой в 12 метров. Он был возведён из серых гранитных блоков в память о солдатах и офицерах, которые вместе со своим командиром генерал-майором Израэлем Патнэмом пережили в этом месте зиму 1778-1779 годов. К сожалению, выжить удалось не всем. На территории лагеря есть кладбище, на котором установлен мемориальный камень.

В декабре 1779 года, Патнэм перенёс инсульт, после которого не смог оправиться и через полгода скончался в маленьком коннектикутском городке Бруклин. Там он и похоронен.

Коннектикутцы чтят память своего земляка и боевого генерала. В столице штата Коннектикут Хартфорде в Bushnell Park стоит бронзовая статуя Израэля Патнема, которую изваял знаменитый американский скульптор Джон Квинси Адамс Уорд.