Новая Пангея

Нынешняя весна по дороге в Риджфилд - небольшой городок расположенный в юго-западной части Коннектикута, затерялась неизвестно где. Наступил май, а настоящего тепла здесь ещё не видали, а вот ночные заморозки - это пожалуйста. В день Победы 9-го мая, видимо, в качестве особого подарка, здесь выпал снег.

Однако, несмотря на это, травы ещё в апреле тронулись в рост, отцвели крокусы, желтые нарциссы, форзиция и пиерис, ещё держатся рододендроны, а на многих кустарниках проклюнулись молодые листочки. Высокие же деревья на фоне голубого неба кажутся нарисованными простым карандашом и лишь кое-где робко светится легкая прозелень. Так что в сохранённых до сего дня небольших участках когда-то дикого, нетронутого леса, среди которого более трёхсот лет назад поселились первые колонисты, а затем возник Риджфилд, жизнь только-только просыпается. Все эти участки обозначены, как Wildlife Refuge, взяты под охрану и предоставлены сами себе, и потому по большей части они представляют собой непроходимые дебри с буреломом и колючими кустами, опутанными разными лианами, начиная с ипритки или ядовитого плюща (poison ivy), который вообще-то не является плющом, а ходит в родственниках у фисташек и кешью, и кончая вьющимся древогубцем, иначе называемым краснопузырником, кстати, тоже ядовитым.

И вот тут надобно остановиться. Если ядовитый плющ и древогубец вьющийся являются коренными американцами, то более крупный древогубец восточный (Oriental bittersweet), агрессивно вытесняющий местный вид, был завезён в Америку с Дальнего Востока, как декоративное растение. Довольно скоро он «сбежал» из садов на волю и, не имея естественных врагов, принялся захватывать одну территорию за другой. Но если бы только он.

Стоит лишь внимательно приглядеться к декоративным кустарникам, украшающим объекты постоянной заботы и любви американцев в небольших, вроде Риджфилда, городках глубинки - зелёные лужайки перед их домами, то легко обнаружится, что на них практически отсутствуют представители местной флоры. Везде в основном доминируют пришельцы.

Кстати, хочу сразу оговориться, что многих из этих чужестранцев можно увидеть и на улицах около домов и в парках Нью-Йорка.

В первую очередь это относится к форзиции или форсайтии. Этот один из весенних первоцветов, радующий глаз многочисленными
желтыми цветами, назван в честь шотландского ботаника Уильяма Форсайта (1737-1804), одного из основателей Королевского садоводческого общества, который привёз это растение из Китая в Англию, откуда оно затем попало в Америку.

Такими же выходцами из японо-китайского региона являются пиерис Андромеда и бересклет крылатый.

Пиерис Андромеда или Андромеда японская - невысокий вечнозелёный кустарник из семейства Вересковые. Его молодые листья выглядят очень привлекательно, так как обычно окрашены в красный, розовый или почти белый цвет. А еще Андромеда хороша тем, что с марта и до конца апреля обильно цветет красивыми, чаще всего белыми, колокольчатыми небольшими цветочками, собранными в поникающие метелки, достигающими иногда в длину 12-ти сантиметров. Мне же эти цветочки всегда напоминали маленькие, изящные кувшинчики. Однако, нужно помнить, что эти кувшинчики, похожие на цветки ландыша, как и всё растение, ядовиты.

К слову сказать, и два следующих пришельца, о которых я хочу упомянуть, тоже отличаются этим неприятным качеством.

Первым из них назову бересклет крылатый. Этот кустарник, иногда невысокое деревце, легко можно найти не только на приусадебных участках, но и вдоль дорог, а также в окружающих Риджфилд лесных участках. Бересклет крылатый сам туда пробрался.

Крылатым его называют благодаря очень оригинальным плоским, продольно расположенным, пробковым пластинкам-крылышкам, украшающим четырехгранные зеленовато-коричневые веточки.
На фоне этих необычных “крыльев” нарядно смотрятся яркие красно-оранжевые кожистые плоды бересклета. Но особенно эффектно он выглядит осенью, когда покрывается огненно красными листьями. Недаром по-английски этот вид бересклета называется Burning Bush.

К этому же семейству бересклетовых относится и древогубец японский или круглолистный. Еще его называют краснопузырником. Эта крупная, листопадная, бысторастущая лиана, ствол которой может сравниться по тощине с предплечьем взрослого человека, была привезена в Америку из Китая в 60-х годах XIX века в качестве декоративного растения.

Как и большинство бересклетов, краснопузырник приобретает наиболее привлекательный вид осенью в пору плодоношения. К этому времени его листва окрашивается в ярко-желтый цвет, что в сочетании с еще более яркими оранжевыми многочисленными плодами делает его очень броским на вид. Коробочки плодов не опадают с веток почти всю зиму. Растрескиваясь, они обнажают красно-оранжевые мясистые присемянники, внутри которых прячутся семена. Именно благодаря цвету присемянников растение получило своё второе название краснопузырник.

Но вырвашись из садов на волю этот агрессивный эмигрант стал вытеснять местный американский, значительно более мелкий аборигенный вид древогубца вьющегося, и постепенно начал оправдывать свое первоначальное название древогубца. Правда, взрослым деревьям со стволами более двадцати сантиметров в диаметре он повредить не может, но более молодую поросль вполне способен задушить. Карабкаясь по не очень толстому стволу к солнцу, древогубец, как удав, сдавливает его, и дерево погибает. Таких мертвых деревьев, обвитых древогубцем круглолистным, я видел сам достаточно много в здешних лесах. В США этому вторженцу экологи объвили настоящую войну.

Есть еще парочка очень заметных непрошеных пришельцев из Азии - шиповник многоцветковый и малина пурпурноплодная (ежевика японская), колючие гибкие стебли которых сделали здешние леса и без того наполненные местными лианами, совершенно непроходимыми.

Напоследок, чтобы закончить перечисление растений-иностранцев, которые насчитываются тысячами, назову две всем известные травки. Это одуванчики и подорожник большой, прибывшие в Америку из Европы, причем второй появился здесь вместе с первыми поселенцами и оказался столь постоянным их спутником, что индейцы стали называть его «следами белого человека».

И тут пришло время сказать, что такое положение сложилось не только в США и в Америке вообще, но и во всех других странах, да и на всех континентах нашей планеты. К примеру, только в Европе список инвазивных видов насчитывает более двенадцати тысяч видов. Правда, сюда включены не только растения, но и беспозвоночные, насекомые, птицы и представители других классов живых существ нашей планеты.

Даже Антарктида, где до недавнего времени произрастали всего два вида местных трав, не избежала подобного нашествия. Недавно там прижился мятлик однолетний - сорная европейская травка.
Совершенно ясно, что причиной таких грандиозных событий стал человек, в огромном числе случаев невольно поспособствовавший расселению по далеким материкам самых различных представителей флоры и фауны, которые без его участия никогда бы туда не добрались.

Недаром сейчас экологи и биологи вспомнили про Пангею - огромный древний сверхконтинент, объединявший практически всю сушу Земли 335—175 миллионов лет назад. В те времена, к примеру, те же растения могли попасть с одного его конца на другой, не преодолевая гигантских водных пространств. Но на это им требовались миллионы лет. Сейчас же какому-нибудь случайному семечку, прилипшему к обуви или одежде человека надо всего лишь несколько часов, чтобы оказаться на другом конце света. Анализируя эти данные, ученые заговорили о Новой Пангее, когда материки оказались соединенными в единое целое в результате часто безответственной, непродуманной деятельности людей.

То же произошло и с коронавирусом. Если бы он возник в какой-нибудь провинции Китая всего каких-то полсотни лет назад, он бы там и остался. Сегодня же ситуация совсем другая, и теперь мы имеем не только Новую Пангею, но и тяжелую пандемию.