Завершающий аккорд

Артист поднимется на сцену,
Пройдёт, замедлив шаг, к стил-пэну…
Лишь запоёт стальная чаша,
Жизнь станет чувственней и краше.

Неизвестный поэт

На следущее утро выяснилось, что вчерашняя тревога по поводу грядущих дождей и гроз оказалась ложной. Похоже, в середине ночи что-то и покрапало, судя по каплям воды на защитной сетке прозрачной двери, ведущей на наш балкон, но к утру всё закончилось. На голубом небе сияло солнце, и только вдали на горизонте, как и вчера, кудрявились белые облака. Даже волны на море успокоились, превратившись с обычную рябь. На пляже было малолюдно, a море пустынно, как Сахара. Лишь один кораблик проплыл недалеко от берега. Даже коробейников, постоянно снующих взад-вперёд вдоль побережья не было видно. Народ не спешил просыпаться.

Все события наступившего дня были совершенно ординарны, а вернее их просто не было. День катился по раз и навсегда заведенному порядку: завтрак, пляж, обед, свободное время, ужин и, под занавес, посещение театра, который здесь называется Black River.

В тот вечер концерт давала группа под названием “Star Friends”. Они играли на ударных инструментах, которые по-английски называются Steel Pan или просто Pan. На русский это можно перевести как стальная кастрюля, а лучше миска или ещё лучше - чаша. Звуки из «чаши» извлекают с помощью деревянных палочек с резиновыми наконечниками.

Этот инструмент был изобретён в Тринидаде и Тобаго в начале ХХ века и изготавливался из стальных бочек из-под американского машинного масла и нефти, во множестве скопившихся на Антильских островах. Бочку разрезали пополам и дно ее сильно нагревали, чтобы получить возможность придать ему выгнутую форму. А затем молотками выбивали в нем отдельные, разного размера сегменты, настраивая каждый из них на определенную ноту. Количество таких сегментов может значительно варьировать в зависимости от предназначения инструмента, который может быть солирующим, аккомпанирующим или басовым. Стил-пэн обладает своеобразной звуковой палитрой, чем-то напоминающей звучание синтезатора с металлическим привкусом.

Этот инструмент быстро покорил все Карибские острова, внеся свой особый акцент в карибскую музыку, в частности, его звучание легло в основу родившегося здесь стиля калипсо. В наши дни он известен во всем мире и очень неплохо вписался в мир джаза, во многом благодаря французскому композитору и исполнителю Жану-Мишелю Жарру. Сейчас этот музыкальный инструмент изготавливается заводским способом.

К слову сказать, его можно увидеть и услышать и у нас в Нью-Йорке. Он используется некоторыми уличными музыкантами и исполнителями в метро.

Теперь немного отвлекусь. Взявшись за этот заключительный очерк о нашем пребывании на Ямайке, я решил подыскать для него какой-нибудь эпиграф, где будет упоминаться стил-пэн. Кстати, в русском языке, написание названия этого экзотического инструмента, вероятно, ещё не устоялось. Поэтому встречаются разные варианты его написания: стилпан, стилпэн, стил-пэн и стил пэн. В общем, - выбирай не хочу.

Возвращаюсь к поискам эпиграфа. Нашел только одно небольшое стихотворение, в котором упоминается этот инструмент. Его сочинил любитель джаза и авторской песни, поэт Александр Вайнерман. Выписал из его стиха следующее четверостишие:

Когда стил-пэн звучит в тиши,
Сомнений и раздумий нет.
Великий праздник для души -
Карибов солнечный привет!

Прочитал его несколько раз для себя вслух, и оно мне не понравилось. Придумал своё и поставил в качестве эпиграфа. В конце концов эта моя статья, поэтому я могу выбрать в качестве эпиграфа всё, что захочу. Тем более, что моё четверостишие, с моей, конечно, субъективной точки зрения, звучит лучше, чем у Вайнермана. Намного лучше. Ведь говорят же, что иногда надо самого себя хвалить в надежде на то, что источник информации со временем забудется, а мнение останется. А подписал я свой эпиграф, как “Неизвестный поэт” потому, что поэт Борис Рубин, увы, не известен никому. Так что всё по-честному.

Теперь пора вернуться к весьма необычному, я бы даже сказал экзотическому, концерту. На сцене перед нами предстал оркестр из восьми стил пэнов стандартного размера, двух полноразмерных бочек и музыканта, сидящего за обычной ударной установкой. Среди исполнителей были как мужчины, так и женщины.

Наши артисты играли и пританцовывали, но по мере развития действа, танцы становились все более и более бурными и достигли своего апогея к финалу выступления. Музыканты, оказавшиеся также очень хорошими танцорами, поочередно выскакивали из-за своих стальных чаш на авансцену и исполняли сольные и групповые, чрезвычайно зажигательные, танцевальные номера. Если вскоре после начала концерта я собирался уходить, то к концу аплодировал участникам ансамбля от души. Они сумели очаровать всех своеобразным, только им присущим, фантасмогорическим звучанием своих инструментов и заразить зал своей невероятной энергетикой. Некоторые из зрителей, не удержавшись, выскочили в проходы между рядами и принялись там плясать в такт с артистами. А те отработали своё выступление на совесть. После таких концертов у исполнителей надолго сохранятся фигуры атлетов и моделей. Ведь всё это проделывалось еще и под собственный аккомпанемент.

Во время выступления я пытался делать снимки, но их качеством похвастаться не могу: ведь все происходило в темном, полном людей, зале, а фотографируемые не стояли на месте ни секунды.
Этот концерт оказался как бы завершающим аккордом нашего пребывания на Ямайке. На следующий день мы улетели домой. Может быть когда-нибудь удастся побывать на этом Карибском острове ещё разок.