Инукшук и гризли

В последний день нашего плавания вдоль берегов Аляски мы проснулись очень рано и увидели, что наш лайнер стоит в порту города Seward. В каюте очень сильно пахло горелым. Открытого огня видно не было, и я подумал, что у нас где-то тлеет электропроводка. Заглянул туда-сюда, но ничего не обнаружил. Решил открыть дверь на балкон, но на улице воняло ещё сильнее, чем у нас в каюте. В коридоре тоже держался устойчивый запах гари. Не оставалось ничего другого, как предположить, что где-то неподалёку от города горит лес. Чуть позже моя догадка полностью подтвердилась.

В восемь утра мы покинули наш пароход, как называет одиннадцатипалубный Celebrity Millennium моя, сидящая у меня за спиной, соседка по автобусу. Наши чемоданы ждали нас в огромном ангаре на берегу, откуда мы подкатили их к ожидающему нас на причале автобусу. Быстро погрузились и отправились в долгий путь протяженностью более трёхсот миль в Национальный парк Денали.

По пути сделали несколько остановок, чтобы чуть отдохнуть и размяться. Вскоре после того, как мы миновали Анкоридж, вдоль дороги появился горелый лес, где в первую очередь выгорели хвойные деревья. Попадались пожарные машины, сваленные как попало спиленные обгоревшие деревья. Потом проехали мимо склада сгоревших легковушек. Сильно пахло гарью, временами трудно было дышать.

Пока наш автобус катил по этим печальным местам, я смог в полной мере осознать, что такое жить в каком-нибудь небольшом поселке, вокруг которого горит лес. Когда по телевидению сообщают о пожарах, бушующих где-то в Сибири или в Амазонии, то это кажется чистой абстракцией, существующей где-то за горизонтом на краю света. Но когда сам оказываешься в центре этого бедствия, понимаешь, как тяжело там выживать людям.

Следующую остановку мы сделали в поселке Эклутна у старой русской православной церкви, при который находится небольшое кладбище. Русские миссионеры появились в этих краях в 1840-х годах и многих местных индейцев-атабасков обратили в православие. В результате там была построена церковь Св.Николая, при которой со временем возникло кладбище. Сейчас рядом со старой возведена новая церковь, а старая занесена в разряд исторических памятников.

Рядом с Эклутной проходит железная дорога Сьюард - Анкоридж - Фэрбенкс. Её строительство началось в 1903 году и было закончено через 20 лет, когда президент США Уоррен Гардинг забил последний “золотой” костыль. Магистральная протяженность дороги к этому времени составляла 760 километров. Однако в 1964 году дорога во многих местах была сильно повреждена мощным землетрясением. На её восстановление ушло несколько месяцев. Вероятно, именно в это время среди работяг, восстанавливавших дорогу, оказался еврей Гилберт Розенберг. Удивительным для меня оказался тот факт, что он не сидел в конторе, подсчитывая доходы и расходы, не корпел над бухгалтерскими книгами, не выписывал наряды рабочим на стройке, а махал кувалдой, забивая костыли в шпалы.

Эклутна - единственный сохранившийся из восьми существоваших здесь еще до строительства дороги поселений коренных жителей этих мест индейцев-атабасков.

Так вот наш Гилберт нашел себе невесту в этом посёлке и женился на крещеной атабаске. В браке у них родилось четверо детей. После смерти его похоронили на кладбище при православной церкви, рядом с могилой его жены Марии Ондолы, которая погибла за девять лет до смерти мужа во время пожара, когда сгорел их дом. На могильной плите Гилберта выбит могендовид и лежат камешки, а к деревянной ограде, окружающей могилу, прикреплена та самая кувалда, которой он орудовал на строительстве дороги.

Само кладбище выглядит совершенно необычно из-за установленных на нём чрезвычайно оригинальных памятников, что связано со своеобразным обрядом похорон. На свежую могилу вместо цветов крещеные атабаски укладывают одеяло. На сороковой день одеяло скатывается в рулон и оставляется около могилы, а над ней строится из дощечек деревянный, «домик», в виде простого невысокого прямоугольника, перекрытого двухскатной крышей. Атабаски считают, что к этому времени в нём должна поселиться душа умершего.

Рядом ставится деревянный крест, а сам домик ярко раскрашивается белой, красной и синей красками в различных сочетаниях, указывающих на принадлежность умершеного к тому или иному клану или семейству. Таким образом, здесь вполне мирно уживаются языческие и христианские традиции. И даже для иудея нашлось место.

К сожалению, многие могилы на кладбище находятся в запущенном состоянии. Однако этого нельзя сказать о памятнике над могилой Марии Ондолы, над которой возведен настоящий, красивый домик в миниатюре, поддерживаемый в идеальном состоянии.

Следующий день мы провели в поездке по Национальному парку Денали. Причем передвигались мы на спецавтобусе, которому разрешено ездить по территории парка. Водитель, он же гид, пообещал показать нам диких обитателей здешних мест, в том числе и медведей-гризли, чему я не очень-то поверил.

Дорога между тем вилась вдоль обрамленной снежными вершинами межгорной долины, по которой широко разлилась многочисленными протоками мелководная речка. Вскоре начали сбываться обещания нашего гида.

Первыми дикими зверями, которых мы увидели, были олени карибу, щипавшие травку достаточно далеко от автобуса. Потом на глаза нам попался спящий медведь гризли, который был почти белого цвета с желтыми подпалинами. А затем нам здорово повезло. Мы увидели гризли, разгуливающего у самой дороги. Он был очень озабочен поисками пропитания, рыл землю лапами, вероятно раскапывая нору какого-то несчастного суслика. При этом мишка буквально не замечал нас в упор, хотя автобус стоял на месте с работающим двигателем, и туристы сгрудились у открытых окон со своими телефонами и фотоаппаратами. Это было просто оскорбительно. И я в который уже раз подумал, что действительно попал в край непуганых медведей. Позже мы ещё раз видели другого гризли и тоже очень близко.

По пути к конечной точке нашего маршрута мы останавливались несколько раз в разных красивых местах, чтобы запечатлеть на камеру красоты местной природы.
В одном из таких мест на лавке были выложены рога карибу и лося, и каждый мог взять на выбор любые рога и с ними сфотографироваться. Я подержал в руках и те, и другие. Они оказались очень тяжелыми, особенно лосиные. И такую тяжесть самцы должны таскать на своих, вероятно, очень крепких, но пустых головах!

На обратном пути видели множество зайцев, которые почему-то решили устроить посиделки прямо на проезжей части дороги, с которой они выскакивали на обочину почти из-под колёс автобуса. И как бонус в самом конце пути, который занял целый день, мимо нас продефилировала прогулочным шагом лосиха с лосёнком.

Приехали в гостиницу уже в конце дня. На обратном пути сочинил лимерик:

Любопытный ботаник замыслил
Наблюдать на Аляске за гризли.
День и ночь он их наблюдал
И так тех медведей достал,
Что беднягу там гризли загризли.

Здесь настоящий рай для грибника, а также для любителя брусники. Она как раз созрела, растёт чуть не под каждым кустом на свободном пространстве и при желании её можно насобирать ведрами.
Я вспомнил своё сибирское детство и съел горстку сладких с горчинкой ягодок.

На следующий день мы рано утром выехали в Анкоридж из находящейся в Денали гостиницы Grizzly Bear. Дорога предстояла длинная - примерно 260 миль. Где-то в первой половине пути наш автобус был остановлен работниками дорожной службы. Дальнейшее продвижение было запрещено из-за продолжающихся лесных пожаров. Лишь несколько полицейских машин проехали мимо нас.

Перед нами стоял только ещё один туристический автобус и легковая машина. Мы были третьими. А за нами выстроилась длиннющая цепь машин, конца которой не было видно.
После часового стояния пришло разрешение двигаться дальше. Вскоре в воздухе опять, как в прошлый раз, сильно запахло гарью. И вновь вдоль дороги потянулся горелый лес. Печальное и унылое зрелище.

В Анкоридже первым делом мы были доставлены на городской рынок, где смогли поесть.

С рынка подъехали к тому месту, откуда начинался Анкоридж. И связано оно было со строительством железной дороги Сьюард-Фэрбенкс. Дорогу дотянули до Ship Creek и теперь требовалось перекинуть через него мост. В 1916 году в этом достаточно пустынном месте строители возвели для себя небольшой поселок, где жили во время сооружения моста, который держался на деревянных опорах, а проще говоря на сваях. Хотя срок службы таких мостов не превышал полувека, на Аляске, где не было недостатка в строевом лесе, их возведение было оправдано экономически. С течением времени штаб-квартира железнодорожной строительной компании переехала в этот поселок, который стал ядром, послужившим основой для рождения ныне самого крупного города Аляски Анкордижа.

Мост за годы своего существования несколько раз реконструировался, пока в середине 90-х не был преобразован в пешеходный. Сейчас он внесен в регистр Национальных исторических памятников и является туристическим объектом и излюбленным местом для анкориджских рыболовов.

По соседству с мостом стоит там на высоких столбах своеобразный маленький домишко, напомнивший мне почему-то избушку на курьих ножках из русских народных сказок. Однако, оказалось, что это сооружение имеет не сказочное, а сугубо прикладное значение. Как объяснила нам наша гид, первопроходцы строили такие “избушки” для того, чтобы хранить в них запасы провизии, до которых не могли бы добраться медведи.

От исторического моста мы проехали в небольшой Резолюшн-парк на берегу залива Кука к памятнику знаменитому английскому мореплавателю Джеймсу Куку.

Потом были в Alaska Wild Berry Products, где продавались кондитерские изделия и варенье из местных ягод, а также разные сувениры. Достопримечательностью магазина был шоколадный фонтан. Я купил там маленькую баночку джема из брусники.

И пока все толклись у витрин и прилавков, выбирая сладости и сувениры, я вышел из магазина, завернул за его угол и обнаружил там Awaken Church, около которой стоял большой, под шесть метров высотой, абстрактный каменный человек, представляющий собой увеличенную копию каменных, называемых инукшуками, сооружений местных индейцев инуитов.

Из прикрепленной рядом таблички я узнал, что инуиты Северной Канады, Гренландии и Аляски из поколения в поколение строили из необработанных камней подобные дорожные знаки. Они были жизненно важными вехами, особенно в зимнее время на однообразной заснеженной местности, указывая направление до ближайшего стойбища или склада провианта. Инукшук, обычно напоминающий силуэт человека, мог быть также сооружен для обозначения почитаемого места или охотничьей территории.

Засняв сложенную из огромных камней скульптуру, которую без строительной техники невозможно было бы солорудить, я перешёл через небольшую площадь, на краю которой стоял магазин, к большому заброшенному зданию, где когда-то располагался салун, о чем свидетельствовала сохранившаяся надпись на его боковой стене. За салуном протекала симпатичная маленькая речка.

Вероятно, в Анкоридже можно было увидеть еще что-то интересное, но пришло время ехать в аэропорт, чтобы разлететься по своим домам, расположенным на обоих океанских побережьях США.