Инукшук и гризли

В последний день нашего плавания вдоль берегов Аляски мы проснулись очень рано и увидели, что наш лайнер стоит в порту города Seward. В каюте очень сильно пахло горелым. Открытого огня видно не было, и я подумал, что у нас где-то тлеет электропроводка. Заглянул туда-сюда, но ничего не обнаружил. Решил открыть дверь на балкон, но на улице воняло ещё сильнее, чем у нас в каюте. В коридоре тоже держался устойчивый запах гари. Не оставалось ничего другого, как предположить, что где-то неподалёку от города горит лес. Чуть позже моя догадка полностью подтвердилась.

В восемь утра мы покинули наш пароход, как называет одиннадцатипалубный Celebrity Millennium моя, сидящая у меня за спиной, соседка по автобусу. Наши чемоданы ждали нас в огромном ангаре на берегу, откуда мы подкатили их к ожидающему нас на причале автобусу. Быстро погрузились и отправились в долгий путь протяженностью более трёхсот миль в Национальный парк Денали.

По пути сделали несколько остановок, чтобы чуть отдохнуть и размяться. Вскоре после того, как мы миновали Анкоридж, вдоль дороги появился горелый лес, где в первую очередь выгорели хвойные деревья. Попадались пожарные машины, сваленные как попало спиленные обгоревшие деревья. Потом проехали мимо склада сгоревших легковушек. Сильно пахло гарью, временами трудно было дышать.

Пока наш автобус катил по этим печальным местам, я смог в полной мере осознать, что такое жить в каком-нибудь небольшом поселке, вокруг которого горит лес. Когда по телевидению сообщают о пожарах, бушующих где-то в Сибири или в Амазонии, то это кажется чистой абстракцией, существующей где-то за горизонтом на краю света. Но когда сам оказываешься в центре этого бедствия, понимаешь, как тяжело там выживать людям.

Следующую остановку мы сделали в поселке Эклутна у старой русской православной церкви, при который находится небольшое кладбище. Русские миссионеры появились в этих краях в 1840-х годах и многих местных индейцев-атабасков обратили в православие. В результате там была построена церковь Св.Николая, при которой со временем возникло кладбище. Сейчас рядом со старой возведена новая церковь, а старая занесена в разряд исторических памятников.

Рядом с Эклутной проходит железная дорога Сьюард - Анкоридж - Фэрбенкс. Её строительство началось в 1903 году и было закончено через 20 лет, когда президент США Уоррен Гардинг забил последний “золотой” костыль. Магистральная протяженность дороги к этому времени составляла 760 километров. Однако в 1964 году дорога во многих местах была сильно повреждена мощным землетрясением. На её восстановление ушло несколько месяцев. Вероятно, именно в это время среди работяг, восстанавливавших дорогу, оказался еврей Гилберт Розенберг. Удивительным для меня оказался тот факт, что он не сидел в конторе, подсчитывая доходы и расходы, не корпел над бухгалтерскими книгами, не выписывал наряды рабочим на стройке, а махал кувалдой, забивая костыли в шпалы.

Эклутна - единственный сохранившийся из восьми существоваших здесь еще до строительства дороги поселений коренных жителей этих мест индейцев-атабасков.

Так вот наш Гилберт нашел себе невесту в этом посёлке и женился на крещеной атабаске. В браке у них родилось четверо детей. После смерти его похоронили на кладбище при православной церкви, рядом с могилой его жены Марии Ондолы, которая погибла за девять лет до смерти мужа во время пожара, когда сгорел их дом. На могильной плите Гилберта выбит могендовид и лежат камешки, а к деревянной ограде, окружающей могилу, прикреплена та самая кувалда, которой он орудовал на строительстве дороги.

Само кладбище выглядит совершенно необычно из-за установленных на нём чрезвычайно оригинальных памятников, что связано со своеобразным обрядом похорон. На свежую могилу вместо цветов крещеные атабаски укладывают одеяло. На сороковой день одеяло скатывается в рулон и оставляется около могилы, а над ней строится из дощечек деревянный, «домик», в виде простого невысокого прямоугольника, перекрытого двухскатной крышей. Атабаски считают, что к этому времени в нём должна поселиться душа умершего.

Рядом ставится деревянный крест, а сам домик ярко раскрашивается белой, красной и синей красками в различных сочетаниях, указывающих на принадлежность умершеного к тому или иному клану или семейству. Таким образом, здесь вполне мирно уживаются языческие и христианские традиции. И даже для иудея нашлось место.

К сожалению, многие могилы на кладбище находятся в запущенном состоянии. Однако этого нельзя сказать о памятнике над могилой Марии Ондолы, над которой возведен настоящий, красивый домик в миниатюре, поддерживаемый в идеальном состоянии.

Следующий день мы провели в поездке по Национальному парку Денали. Причем передвигались мы на спецавтобусе, которому разрешено ездить по территории парка. Водитель, он же гид, пообещал показать нам диких обитателей здешних мест, в том числе и медведей-гризли, чему я не очень-то поверил.

Дорога между тем вилась вдоль обрамленной снежными вершинами межгорной долины, по которой широко разлилась многочисленными протоками мелководная речка. Вскоре начали сбываться обещания нашего гида.

Первыми дикими зверями, которых мы увидели, были олени карибу, щипавшие травку достаточно далеко от автобуса. Потом на глаза нам попался спящий медведь гризли, который был почти белого цвета с желтыми подпалинами. А затем нам здорово повезло. Мы увидели гризли, разгуливающего у самой дороги. Он был очень озабочен поисками пропитания, рыл землю лапами, вероятно раскапывая нору какого-то несчастного суслика. При этом мишка буквально не замечал нас в упор, хотя автобус стоял на месте с работающим двигателем, и туристы сгрудились у открытых окон со своими телефонами и фотоаппаратами. Это было просто оскорбительно. И я в который уже раз подумал, что действительно попал в край непуганых медведей. Позже мы ещё раз видели другого гризли и тоже очень близко.

По пути к конечной точке нашего маршрута мы останавливались несколько раз в разных красивых местах, чтобы запечатлеть на камеру красоты местной природы.
В одном из таких мест на лавке были выложены рога карибу и лося, и каждый мог взять на выбор любые рога и с ними сфотографироваться. Я подержал в руках и те, и другие. Они оказались очень тяжелыми, особенно лосиные. И такую тяжесть самцы должны таскать на своих, вероятно, очень крепких, но пустых головах!

На обратном пути видели множество зайцев, которые почему-то решили устроить посиделки прямо на проезжей части дороги, с которой они выскакивали на обочину почти из-под колёс автобуса. И как бонус в самом конце пути, который занял целый день, мимо нас продефилировала прогулочным шагом лосиха с лосёнком.

Приехали в гостиницу уже в конце дня. На обратном пути сочинил лимерик:

Любопытный ботаник замыслил
Наблюдать на Аляске за гризли.
День и ночь он их наблюдал
И так тех медведей достал,
Что беднягу там гризли загризли.

Здесь настоящий рай для грибника, а также для любителя брусники. Она как раз созрела, растёт чуть не под каждым кустом на свободном пространстве и при желании её можно насобирать ведрами.
Я вспомнил своё сибирское детство и съел горстку сладких с горчинкой ягодок.

На следующий день мы рано утром выехали в Анкоридж из находящейся в Денали гостиницы Grizzly Bear. Дорога предстояла длинная - примерно 260 миль. Где-то в первой половине пути наш автобус был остановлен работниками дорожной службы. Дальнейшее продвижение было запрещено из-за продолжающихся лесных пожаров. Лишь несколько полицейских машин проехали мимо нас.

Перед нами стоял только ещё один туристический автобус и легковая машина. Мы были третьими. А за нами выстроилась длиннющая цепь машин, конца которой не было видно.
После часового стояния пришло разрешение двигаться дальше. Вскоре в воздухе опять, как в прошлый раз, сильно запахло гарью. И вновь вдоль дороги потянулся горелый лес. Печальное и унылое зрелище.

В Анкоридже первым делом мы были доставлены на городской рынок, где смогли поесть.

С рынка подъехали к тому месту, откуда начинался Анкоридж. И связано оно было со строительством железной дороги Сьюард-Фэрбенкс. Дорогу дотянули до Ship Creek и теперь требовалось перекинуть через него мост. В 1916 году в этом достаточно пустынном месте строители возвели для себя небольшой поселок, где жили во время сооружения моста, который держался на деревянных опорах, а проще говоря на сваях. Хотя срок службы таких мостов не превышал полувека, на Аляске, где не было недостатка в строевом лесе, их возведение было оправдано экономически. С течением времени штаб-квартира железнодорожной строительной компании переехала в этот поселок, который стал ядром, послужившим основой для рождения ныне самого крупного города Аляски Анкордижа.

Мост за годы своего существования несколько раз реконструировался, пока в середине 90-х не был преобразован в пешеходный. Сейчас он внесен в регистр Национальных исторических памятников и является туристическим объектом и излюбленным местом для анкориджских рыболовов.

По соседству с мостом стоит там на высоких столбах своеобразный маленький домишко, напомнивший мне почему-то избушку на курьих ножках из русских народных сказок. Однако, оказалось, что это сооружение имеет не сказочное, а сугубо прикладное значение. Как объяснила нам наша гид, первопроходцы строили такие “избушки” для того, чтобы хранить в них запасы провизии, до которых не могли бы добраться медведи.

От исторического моста мы проехали в небольшой Резолюшн-парк на берегу залива Кука к памятнику знаменитому английскому мореплавателю Джеймсу Куку.

Потом были в Alaska Wild Berry Products, где продавались кондитерские изделия и варенье из местных ягод, а также разные сувениры. Достопримечательностью магазина был шоколадный фонтан. Я купил там маленькую баночку джема из брусники.

И пока все толклись у витрин и прилавков, выбирая сладости и сувениры, я вышел из магазина, завернул за его угол и обнаружил там Awaken Church, около которой стоял большой, под шесть метров высотой, абстрактный каменный человек, представляющий собой увеличенную копию каменных, называемых инукшуками, сооружений местных индейцев инуитов.

Из прикрепленной рядом таблички я узнал, что инуиты Северной Канады, Гренландии и Аляски из поколения в поколение строили из необработанных камней подобные дорожные знаки. Они были жизненно важными вехами, особенно в зимнее время на однообразной заснеженной местности, указывая направление до ближайшего стойбища или склада провианта. Инукшук, обычно напоминающий силуэт человека, мог быть также сооружен для обозначения почитаемого места или охотничьей территории.

Засняв сложенную из огромных камней скульптуру, которую без строительной техники невозможно было бы солорудить, я перешёл через небольшую площадь, на краю которой стоял магазин, к большому заброшенному зданию, где когда-то располагался салун, о чем свидетельствовала сохранившаяся надпись на его боковой стене. За салуном протекала симпатичная маленькая речка.

Вероятно, в Анкоридже можно было увидеть еще что-то интересное, но пришло время ехать в аэропорт, чтобы разлететься по своим домам, расположенным на обоих океанских побережьях США.

В подражание Эдварду Лиру. Стихи Бориса Рубина, рисунки Виктора Козлова

Говорят, что в манхэттенском Челси,
Появились поддатые черти,
А в кафешках кайфуют туристы
С чудесной планеты Каллисто.
Приезжайте поужинать в Челси!

Швырнув бутыль от бражки в реку,
Пришел Колян на дискотеку,
И там он, рухнув на колени
Не смолг сказать любимой Лене
Ни бе, ни ме, ни кукареку.

Говорят, что давно уж в Бей Ридже
Ясновидящий трудится рыжий.
Доберется он до нутра
Того, что случилось вчера.
Телефон его дать вам в Бей Ридже?

“От киношников это гостинец”, -
Про пожары сказал мне тувинец, -
У них, вишь, со съёмок картины
Огнедышащий сбёг Змей Горыныч”.
Так засадим змеюку в зверинец!

Заболел на курорте в Майами
Олигарх из страны Мураками.
И пришло бедолаге на ум
Обратиться в Emergency Room.
В долговой он сидит теперь яме.

Любопытный ботаник замыслил
Наблюдать на Аляске за гризли.
День и ночь он их наблюдал
И так тех медведей достал,
Что беднягу там гризли загризли.

Ворота Клондайка и ледник Хаббарда

Ранним утром наш корабль пришвартовался в порту города Skagway, который называют “воротами Клондайка”. Мы вышли на берег, где нас должен был ждать автобус для поездки в горы к перевалу Уайт на границе с Канадой.

На улице было относительно тепло, по небу плыли облака, но частенько выглядывало солнце. С расположенного по соседству лётного поля периодически взлетали небольшие вертолеты с туристами на борту и скрывались в сторону моря и также регулярно через равные промежутки времени возвращались обратно.

А нашего автобуса всё не было. Через час бесплодного ожидания наша гид усадила всю группу в shuttle, курсировавший между портом и центром города, и доставила нас туда через десять минут езды. Поездка в горы была отложена на более позднее время, и мы отправились на пешую прогулку для знакомства с городом, который фактически состоит из одной улицы под названием Broadway. Поперечные улицы очень коротки и простираются примерно на пяток домов по обе стороны от Бродвея.

Из этого городка в конце позапрошлого века во времена золотой лихорадки отправлялись на поиски удачи смельчаки и авантюристы к месту слияния Юкона и речки Клондайк. В их числе был и никому тогда неизвестный Джек Лондон.

Городок мне понравился, В нем чувствуется дух старины. Причем совершенно очевидно, что это не случайно, а является результатом целенаправленных усилий по сохранению и реставрации прежнего облика поселения. И это позволяет его жителям зарабатывать себе на жизнь, благодаря туризму, ибо ничего другого там нет.

Очень необычно выглядит здание, где ныне размещается Visitor Center. Его чрезвычайное своеобразие объясняется видом фасада, который, как мы привыкли видеть, украшается колоннами, лепниной, виньетками, витражами или же какими-либо декоративными орнаментами. Здесь же строителям было не до архитекурных излишеств, но они нашли весьма ороигинальный способ выделить своё творение из общего ряда, использовав для этого дешевый подручный материал - плавник. Из прибрежных вод было выловлено около девяти тысяч коряг и веток, а затем оббит ими весь фасад, что придало зданию некий сказочный вид. Мне, например, при первом взгляде на него показалось, что где-то рядом должна находиться избушка на курьих ножках с Бабой-Ягой в ступе. Это оригинальное произведение архитектуры было построено в 1899 году для организации Arctic Brotherhood, созданной в том же году. Здесь стали встречаться золотоискатели, чтобы посмотреть друга на друга и пообщаться. На его фасаде четко видны инициалы организации - АВ, а под его крышей размещены символы Братства - сковородка и золотые самородки.

По соседству с этим зданием находится ресторан Red Onion Saloon, сохранивший свое название с тех времен Золотой лихорадки, когда вместо ресторана здесь размещался лучший в городе бордель.
Нужно призать, что фактически вся главная улица Скэгвея - Broadway, сохранила определенный аромат тех времен, и сама по себе, по-моему, является архитектурным памятником.

На этой же улице, чуть в глубине от ее фасадной линии находится интересный памятник неудачливому золотоискателю. Он печально сидит на санях и смотрит на виновато поджавшего хвост своего пса. Больше этому измученному и потерявшему всякую надежду человеку некому пожаловаться на свою судьбу, ибо таких бедолаг, как он, было в этих местах подавлящее большинство.

Во времена золотой лихорадки, а именно в 1897 году отсюда было начато строительство узкоколейной железной дороги, которая в 1900 году была дотянута до городка Whitehorse - столицы Канадской территории Юкон. Её протяженность составила 107 миль. Дорога была проложена для более легкого доступа к золотносным полям в месте впадения реки Клондайк в Юкон и не была связана ни с какими другими железными дорогами. Она относительно активно функционировала до 1982 года, продолжает работать и по сей день, но только в летнее время и для туристов.
Около бывшего вокзала стоят там старый паровоз и большущая железнодорожная снегоочистительная машина.

Во время прогулки по Бродвею мы заглядывали в магазины и обнаружили, что здесь, в краю лососей и медведей, 50-граммовая баночка красной икры стоит 20 долларов. У нас в Нью-Йорке такую же икру можно купить дешевле. Мне этот факт представляется абсурдным.

К концу прогулки нашелся пропавший автобус, и мы отправились в горы. На пятой минуте езды водитель автобуса и он же гид сообщил нам, что мы покинули Скэгвэй и попали в пригородную зону - suburb. Но она закончилась ещё быстрее. Местный юмор.

Неплохая двухполосная дорога поднималась в горы, на северных склонах которых лежал снег.

Вдоль дороги стояли высокие, похожие на фонарные, металлические столбики с загнутыми, покрашенными в красный цвет, верхушками. Наш гид пояснил нам, что это измерители высоты снежного покрова. Трасса, по которой мы ехали, работает круглый год, но зимой выпадает столько снега, что остаются видимыми только эти верхушки или поперечины, и когда водитель видит на дороге лишь только их, это сигнализирует ему о том, что дорога опасна, и он может улететь с неё в пропасть. Высота этих столбиков впечатляет.

Горная дорога была очень красива, за каждым поворотом открывался новый пейзаж, который хотелось сфотографировать: снежные вершины, склоны, покрытые лесом, небольшие водопады, речки, ручьи и озера. На границе с Канадой наш автобус остановился, и мы вышли прогуляться. Из пограничных сооружений там был только большой щит с надписью: Welcome to Alaska and Gateway to the Klondike.

Пограничников не было видно даже на горизонте, так что мы переходили границу туда-сюда множество раз. Причем среди нас оказались и невозвращенцы. Так окрестили тех туристов, которые слишком увлеклись созерцанием местных красот и не успели во-время вернуться в автобус. Однако, вскоре и они расселись по своим местам, и мы отправились в обратный путь. И тут выяснилось, что пограничная будка все же есть, но остановка около неё нашего автобуса была чистой формальностью. Нам удалось вполне благополучно вернуться из Канады в США.

К концу дня наш корабль покинул порт Скэгвея и взяд курс на Сьюард, проплывая мимо длинной цепочки небольших островов, которые тянутся вдоль побережья “ручки сковородки”, как называют самую южную, узкую часть аляскинских владений Соединенных Штатов. Солнце клонилось к закату, освещая склоны далеких гор, воды пролива и заросшие лесом, овальной формы островки. Я смотрел на всё это с восхищением и мне думалось, что в эпоху сотворения мира художник-демиург взмахнул в этом месте кистью смоченной краской, и капли ее, упав в воду, застыли навсегда, создав картину невероятной красоты.

А в это время мимо проплыл крошечный островок с белокаменным двухэтажным домом, над которым возвышался маяк, как символ уединения и отрешенности от бренного нашего мира.

Ранним утром следующего дня наш лайнер зашёл в Squaw Creek, в конце которого находится ледник Хаббарда (Hubbard Glacier), сползающий в океан. Сначала нам по курсу стали попадаться небольшие айсберги. Лёд, из которого они состояли, был по большей части молочно-белого цвета, но иногда выплывали стеклянно прозрачные куски с зеленоватым отливом. Попадались и обломки почти чёрного льда. По мере приближения к леднику на воде появилась шуга, которая вскоре стала образовывать обширные ледяные поля, состоящие из мелких осколков льда. Наконец мы подплыли достаточно близко к леднику. Его поверхность походила на кожуру дуриана, утыканную пирамидальными шипами грязно-белого цвета. Лёд отвесной стеной уходил в воду. Хорошо было различимо его слоистое строение, особенно при разглядывании в бинокль. Некоторые вертикальные участки стены глянцевито блестели на солнце, а другие выглядели матовыми. Горизонтальные слои различались по цвету от белых до темно-серых, причём самые тёмные из них находились у основания ледника. Вероятно, «красками» служили пыль от извержения вулканов или сажа от лесных пожаров, приносимых ветрами. Чем чище был воздух над ледником, тем светлее были его слои. А на тёмных слоях записана история вулканических извержений и лесных пожаров на Аляске.
От края этого ледника периодически откалываются айсберги высотой с десятиэтажный дом. При нас четыре раза от ледяной стены отрывались не столь огромные, но все же большие глыбы. Сначала над одним из её участков возникало облачко ледяной пыли, затем в воду обрушивался новорождённый айсберг и сразу после этого до нас доносился звук, похожий на пушечный выстрел. Вслед за этим со стены ещё некоторое время с шуршанием сыпалась ледяная крошка.

Народ сгрудился на верхней 11-й палубе, все старались запечатлеть на фотокамеры горы со снежными шапками, ледник, сползающий в воду, утыканнную небольшими айсбергами и покрытую полями шуги. А корабль тем временем завершал медленный разворот у края ледника.

Я смотрел на удивительный пейзаж и вспоминал свои молодые годы, когда жил и работал в городе Фрунзе - столице Киргизкой ССР. Киргизия - горная страна, более трех четвертей её территории занимают горы. По этой причине изучение влияния высокогорья на организм человека было очень актуальной в те времена задачей. Вот и я, будучи молодым врачом, работал над кандидатской диссертацией, посвященной этой проблеме, выезжая в летние месяцы на высокогорный перевал Тюя-Ашу со своими подопытными крысами. Дело в том, что там на высоте 3200 метров над уровнем моря был пробит в горах тоннель длиною в два с лишним километра, через который пролегла дорога, соединившая северные и южные регионы республики. Метростроевцы, работавшие на строительстве тоннеля, построили там несколько больших бараков, в которых и жили. После завершения строительства они уехали, а бараки приспособили под научные лаборатиории, где в летние месяцы было полно молодых специалистов, занимавшихся вопросами выскокогорья. Я в общей сложности прожил там три с половиной месяца, и чтобы добраться от моего барака до вечных снегов нужно было подняться в гору на 400 метров, что в те времена было для меня пустяковой задачей. Я много раз бродил у края подтаивающих снегов со своими друзьями-коллегами, собирая с сырой земли эдельвейсы, которых там было полно.

Так что горные вершины, покрытые снежными шапками, я видел несчётное число раз, а настоящего ледника, да ещё обрушивающего глыбы льда в воду, не видел никогда. И вот насмотрелся на это чудо на Аляске. Кто бы мог подумать.

Кстати, наш лайнер нес на себе небольшой двухпалубный кораблик, о чем я и не подозревал. На нем за 300 долларов можно было прокатиться почти к самому подножию ледника, чем и воспользовались некоторые туристы. На моем снимке этот кораблик хорошо виден и позволяет приблизительно оценить высоту надводной части ледяной стены, сползающей с гор.

А наш лайнер тем временем вышел в открытый океан. Нам предстояло плыть весь остаток дня и всю ночь до Сьюарда, где начиналась сухопутная часть нашего тура.

В краю непуганых медведей

Утром 19 августа наш корабль причалил к заросшему густым лесом острову Чичагова в Icy Strait Point (мыс Ледяного Пролива), причём этот причал принадлежит только компании Celebrity, и корабли других компаний здесь не швартуются.

На Аляске по сей день сохранилось много названий русского происхождения. Остров Чичагова носит имя русского адмирала екатерининской эпохи.

Выйдя на берег, мы почти сразу попали в музей, где показана работа крупного рыбоконсервного завода, который выпускал огромное количество продукции из лососевых рыб.
Интересным мне показалось то, что на плакатах с изображением различных видов лососевых рыб были даны их названия по-английски, на языке местных индейцев-тинглитов и по-русски. И хотя последние были написаны латиницей, к ним в скобках была напечатана транскрипция.

Все эти названия: чавыча, кета, кижуч, горбуша, нерка были известны мне с детства, потому что часто звучали дома. Мой прадед имел рыбную лавку в Красноярске. Он закупал соленую рыбу бочками, и когда поступала новая партия, прабабушка говорила своему сыну: “Хона, пойди отбей головку”. И это означало, что Хона должен был отобрать самую лучшую рыбу для домашнего потребления. О прадеде часто вспоминали, рассказывая о том, что у него в доме за обедом ели ложками красную икру с вареной картошкой. Я слушал и глотал слюни.

Но я что-то размечтался. После посещения музея нам было дано около часа свободного времени, я спустился на берег Ледяного пролива и сделал там много фотографий. Особенно интересно смотрелись причалы на высоченных сваях, густо обросших раковинами усоногих рачков баланусов, а также выложенные на берегу аккуртаными рядами ярко-красные и желтые каяки, похожие на каких-то загадочных морских обитателей, извлеченных из невероятных океанских глубин.

К назначенному времени все собрались у Adventure Center, туда подъехал поезд из двух открытых вагончиков, влекомых автомобилем. И мы поехали в главный населенный пункт острова Hoonah, в котором по словам нашего гида, относительно недавно осевшего в этом посёлке, насчитывается 760 жителей. Врача у них нет, но раз в месяц прилетает из Джуно терапевт.

В пути нас сопровождала также монголоидной внешности женщина по имени Harriet из местного племени тлинкит. Она оказалась общительной и говорливой, сказала, что у неё девять детей, но мужа она выгнала, потому что он её бьет. Нужно признать, что она довольно долго собиралась это сделать. Большинство её детей уехали из родного посёлка и живут отдельно от неё. Гарриет охотно показывала серебряные и золотые браслеты и кольца у себя на руках. Браслеты имели форму стилизованных китов с нанесенными на них насечками. Один такой браслет достался ей от бабушки, а другой ей подарили после окончания high-school. Бабушкин браслет она намерена передать своей старшей дочери.

Смотреть в посёлке было нечего, что и неудивительно в этом совершенно глухом месте. Правда, нас подвели к местной школе, около которой стояли два высоких, ярко раскрашенных тотема. В нынешнем году местную high-school окончили пять детей.

По ходу дела гид - молодой крупный парень, типичный белый американец, который где только не жил, пока не попал на этот остров, сообщил нам, что тут есть ещё пара поселений, где живут примерно 40 и 70 семей соответственно. А всего на острове проживает около тысячи трёхсот человек и почти шесть тысяч медведей. Получается, что на каждую душу здесь приходится в среднем по четыре с половиной косолапых Михал Потапычей. Мне показалось, что это как-то too many, хотя в поселке нам попадались на глаза только тлинкиты и другие американцы. Хотел было написать “и другие местные жители”, но потом подумал, что медведи тоже являются местными жителями.

В конце поездки по острову нам вручили приглашения на шоу местных танцев. Оказалось, что это детская самодеятельность. Артисты в масках поведали нам историю из местного фольклора про девушку и Ворона. А в конце поставили у выхода коробку с просьбой пожертвований. Мы внесли туда свою лепту.

На следующее утро мы проснулись в столице Аляски городе Джуно, который был назван в честь канадского исследователя и золотоискателя французского происхождения Джозефа Джуно. По этой причине название столицы Аляски пишется несколько заковыристо - Juneau.

Выйдя на причал, мы погрузились в автобус и поехали смотреть на Mendenhall Glacier, носящий имя метеоролога Томаса Менденхолла. Этот ледник длиной около 22-х километров, заполнивший собой горную долину, постепенно тает и отступает, в результате чего образовалось одноименное озаро, в которое он и обрывается.

Природа вокруг ледника была красивой, день был хороший, мы неспеша прошлись по трейлу, с которого хорошо были видны ледник и бурлящий по-соседству небольшой водопад. Когда мы закончили свой маршрут, ко мне подошла наша гид и сказала, что чуть в стороне от основной дороги на дереве сидят два медвежонка. Я бросился туда.

В том месте протекал небольшой ручей, над которым был переброшен деревянный мостик. На мостике громоздилась толпа туристов с телефононами и фотокамерами, а за мостиком на расстоянии чуть больше вытянутой руки стояло дерево, на которое взобрались два черных с коричневыми носами медвежонка-барибала и с аппетитом ели листья. При этом они не обращали ни малейшего внимания на суетящихся на мостике людей. Как было сказано в одном известном фильме: “Ноль внимания, два презрения”. Поистине край непуганых медведей. Мамаши проголодавшихся “листоедов” нигде не было видно. Вероятно, где-то прикорнула неподалеку. Я сделал много снимков, так как медвежата не желали позировать и всё время жевали и двигались. И всё же из кучи фото удалось выбрать парочку более или менее удачных. Кстати сказать, черные барибалы - это самые обычные и наиболее распространенные медведи Аляски.

Вдоволь насмотревшись на ледник, а я и на медвежат, мы вернулись на корабль, чуть отдохнули и снова вышли на причал, откуда пешком отправились в музей истории Аляски. Там представлено много артефактов, характеризующих жизнь коренных народов севера: плетеные корзины, орудия рыбной ловли и охоты, предметы одежды, каноэ из березовой коры и из кожи тюленя, ритуальные маски, а также художественные изделия. Мне особенно понравились резные фигурки-билликены (billiken) из бивней мамонта и моржовой кости. Выглядят они симпатично, однако надо признать, что им далеко до японских нэцке.

Был там и раздел посвященный событиям Второй мировой войны, когда Аляска сыграла стратегическую роль в процессе поставок по ленд-лизу из США в СССР военного снаряжения, и в первую очередь самолетов.

Тур проводила американская начальница музея - очень высокая и сухая дама, явно влюбленная в свое дело. На помощь ей была призвана русскоговорящая помощница по имени Татьяна. Я перекинулся с ней парой слов. Она родом из Мордовии, выиграла гринкарту и в 2000 году приехала с семьей сразу на Аляску, да так там и осталась. Сейчас на пенсии. Воистину, пути Господни неисповедимы.

После завершения тура по музею, Татьяна вызвалась показать нам кратчайшую дорогу от него до Капитолия. По пути она завела нас в какое-то, расположенное на холме, административное здание с очень хорошей смотровой площадкой, откуда открывался отличный вид на стольный город Аляски, в котором, кстати, проживает 33 тысячи человек.

Там я увидел читавшего книгу весьма колоритного, высокого молодого человека в чёрной ковбойской шляпе с шикарной, ниже середины груди, чёрной, как смоль, бородой. Я было принял его за религиозного еврея, чему немало удивился, но быстро понял, что ошибся. Обратился к нему с каким-то ерундовским вопросом, а потом попросил разрешения его сфотографировать, и он согласился. Звать его Тейлор. Сделал пару снимков. Жаль, что не спросил его откуда он родом, так как сильно торопился, боясь не успеть за группой. Очень интересный типаж.

Мы были уже близко от Капитолия, и я немного отстал, потому что в небольшом скверике через дорогу от него я увидел скульптуру какого-то человека и решил выяснить кому она поставлена. Оказалось, что это памятник Уильяму Сьюарду, открытие которого было приурочено к 150-летию со дня покупки Аляски. К сожалению, я смог его сфотографировать только в профиль, так как иначе пришлось бы делать снимки против солнца.

Ко времени покупки Аляски государственный секретарь США в правительстве президента Авраама Линкольна Уильям Сьюард дважды оказывался в шаге смерти. И оба эти случая оставили тяжелые отпечатки на его лице. Первый раз он сломал челюсть, когда был выброшен из кареты на каменную мостовую во время дорожного инцидента. Через короткое время, в ту самую ночь, когда был убит президент Линкольн, он был несколько раз ударен ножом в лицо.

Скульпторы - брат и сестра Дэвид и Юдит Рубин, которые были приглашены для создания этого памятника, не стали приукрашивать лицо государственного секретаря, обезображенное рубцами после этих происшествий. Он изображен таким, каким выглядел в момент подписания в 1867 году договора с Россией о покупке Соединенными Штатами Аляски.

По-моему, памятник этот очень хорош, и мне, конечно, было приятно узнать, что его создателями оказались мои однофамильцы. К слову, скульптурная композиция, составленная из семи исторических фигур, о которой я писал в предыдушей статье, рассказывая про Кетчикан, тоже создана этими мастерами.

Сфотографировав памятник Уильяму Сьюарду, я бросился догонять группу, но по дороге успел еще заснять шедших строем по двое маленьких, явно детсадовских, 4-6-летних ребятишек, которых вывели на прогулку. Бросилась в глаза разница в том, как были одеты дети и их воспитатели (воспитательница не попала в кадр). Воспитатель отправился гулять в теплой куртке, а дети были одеты совершенно не по сезону, по-летнему, хотя день был достаточно прохладным. Увидев, что я фотографирую ребятишек, воспитательница крикнула мне, что детей снимать нельзя, и я ушел, успев всё же пару раз нажать на спуск фотоаппарата.

А Татьяна тем временем завела нашу группу в небольшой зал, где заседают сенаторы Аляски. Был рабочий день, однако, две сотрудницы, которых мы там встретили были очень приветливы и даже радушны, поскольку вторая вынесла из своего офиса целую миску конфет, и все их нам раздала.

Выйдя из Капитолия, мы распрощались с Татьяной и отправились на прогулку по городу, который уютно примостился на морском берегу у подножия гор. Джуно - симпатичный, довольно зеленый городок, с многочисленными сувенирными магазинами в центре и оживленными, благодаря туристам, улицами, украшенными кое-где тотемами.

И в заключение, хоть это и совсем не по теме, хочу сказать о том, что вечер того чудесного дня мы провели на корабле в отличном итальянском ресторане Tuscan Grille, где отметили 42-ю годовщину со дня нашей свадьбы.

Кетчиканские тотемы и лососи

Наш круиз на Аляску начался в канадском Ванкувере. Описание процесса регистрации и погрузки на океанский лайнер вряд ли кому-нибудь может показаться интересным. Однако, я начну именно с этого.
Сначала оформление документов и наше продвижение к цели шло довольно быстро, несмотря на огромную очередь желающих попасть на корабль. Однако в середине процесса нам вдруг объявили, что зависла компьютерная сеть, и дело встало. Задним числом выяснил, что на корабле должно было быть более 2100 пассажиров. Нас усадили на стулья в огромном зале, извнились, сообщили, что восстановление системы идет полным ходом и попросили набраться терпения. И часы начали тикать. Вскоре появлились женщины, предлагавшие бесплатно воду в бутылочках. Нам оставалось только попивать водицу и ждать. Пока суть да дело, мы успели познакомиться с некоторыми своими коллегами по группе, а также обсудить массу вопросов, касающихся предстящего путешествия. Но самое главное в чем несомненно смогло убедиться на этом наглядном примере большинство присутствующих в зале, так это в том, насколько зависима современная жизнь от компьютерных систем и насколько она уязвима. Я сидел и думал, что какая-нибудь небольшая поломка в неизвестно где находящемся сервере, а тем более специально запущенный в сеть вирус, способны нарушить нормальную жизнь крупного города, а то и целой страны и погрузить их в полный хаос и неразбериху. И это будет не менее страшно, чем атомная бомбардировка.

К счастью, примерно через час проблему смогли решить, и минут через сорок после этого мы всё же оказались на корабле. Поднялись в свою каюту, ключи от которой были прикреплены к двери в конверте. Наши чемоданы стояли рядом. Тут же появился наш stateroom attendant - улыбчивый, небольшого роста, круглоголовый, стриженый под машинку парень азиатской внешности, на груди которого красовался бейдж с именем Rommel. «Роммель», - радостно представился он и добавил, - «дженерал Роммель». Имечко нашего аттенданта мне сильно не понравилось, так как сразу же напомнило мне о другом Роммеле - гитлеровском генерал-фельдмаршале, заслужившем кличку “лис пустыни”, в 1941-42 годах причинившему англичанам в Африке кучу тяжелых неприятностей.

Забегая вперед скажу, что на следующий день я попытался выяснить у Роммеля почему ему дали такое имя. Сначала я спросил его откуда он родом. Парень оказался филиппинцем. На вопрос о его имени он ответил, что не знает почему его так назвали. Мол, может родители видели что-то по телевидению. Роммелю известно только, что имя его имеет германское происхождение. Значит он не находится в полном неведении, слышал о каком-то генерале, хотя вполне возможно никогда особо не интересовался тем, где и кем тот командовал. Как говорится, слышал звон, но не знает, где он.

В конце концов, решил я, мне совершенно безразлично, как зовут нашего стюарда, лишь бы работу свою делал хорошо.

Между прочим, имя Rommel не столь уж редкое среди филиппинцев, и объясняется это существующей у них традицией давать имя ребенку путем сложения первых слогов имен родителей. В данном случае это могут быть, например, Roman и Melanie или Romeo и Melissa.

Самое же интересное заключается в том, что на третий день в нашей каюте появился совсем другой аттендант. На мой вопрос, куда же делся Роммель, новвй стюард сказал, что он покинул корабль и отправился на родину в связи с семейными обстоятельствами. Не знаю, правда это или нет, но Роммеля я больше ни разу не видел.

До отплытия ещё оставалось некоторое время, и я успел сфотографировать отдельные портовые сооружения Ванкувера, а также хорошо видимую вертолётную площадку на воде, с которой периодически взлетали и куда садились, видимо, туристические вертолёты. А рядом приводнялись или взлетали с воды небольшие гидросамолёты.

На следующнее утро за окном было пасмурно, невдалеке проплывала цепочка небольших, необитаемых, скалистых, заросших хвойным лесом, островков, архипелага Хайда-Гуай или островов королевы Шарлотты. На некоторых из них были установлены бело-зеленые знаки вроде бакенов. Я их неплохо рассмотрел в бинокль. Потом на берегу одного из островов покрупнее показалось несколько, расположенных около маяка, зданий белого цвета под красными черепичными крышами.

После завтрака распогодилось, но наш лайнер вышел в открытый океан. Смотреть на бескрайнюю воду быстро надоело, и я отправился на предложенную всем желающим ознакомительную экскурсию по кухне нашего корабля. Было не особенно интересно, но узнал, что на судне трудятся более сотни поваров, которыми руководят четыре шеф-повара, отвечающих соответственно за мясные, рыбные, овощные блюда и кулинарные изделия и десерты. Показали помещения с длинными столами, обитыми металлическими листами, на которых что-то резали, крошили и толкли. Вида кипящих кастрюль и скворчащих сковородок мы не удостоились.

Через сутки рано утром наш корабль пришвартовался в порту города Кетчикан. Включился Интернет и заработал телефон, а в самом начале десятого мы ступили на землю американского штата Аляска.

Тут же в порту нас как бы приветствовала скульптурная композиция, на которой были представлены главные действующие лица времён освоения белыми пришельцами суровых земель Аляски. Здесь были рыбаки, охотники, лесорубы, золотоискатели и другой трудовой люд. Ну, и женщины, конечно.

Рядом, около Visitor Center нас ожидал автобус, в котором молодой, симпатичный парень по имени Nate выполнял роль водителя и гида. Мы заняли свои места и поехали в частный Potlatch Park. Представившись, Нэйт сообщил, что он учится в колледже (в каком я забыл), а на Аляску приехал немного подзаработать.

Расстояние до парка было небольшое, но Нэйт ехал неспеша, и мы имели возможность любоваться гористой местностью и чудесным хвойным лесом.

В парке было много тотемных столбов разной степени ухоженности и сохранности. Основными их героями были Ворон, Кит и Девушка, вырезанные в разном порядке. Легенды индейцев вращаются вокруг этих главных персонажей, основным из которых является Ворон, освободивший из заточения, согласно индейской мифологии, Солнце и Луну. Нэйт поведал нам парочку легенд, стоя около тотемов, но я пересказывать их не стану, потому что любой интересующийся может найти их и прочитать на Интернете.

Мы немного погуляли по небольшому, симпатичному Потлач-парку, в котором помимо тотемов есть небольшая коллекция антикварных автомобилей, и вернулись в Кетчикан, который показался мне горздо более интересным местом. Между прочим, там на улицах тоже можно увидеть немало тотемов.

Однако, самое интересное, для меня по крайней мере, заключалось не в этом, так как тотемы я видел и раньше. Через город протекает небольшая, мелководная, скачущая по перекатам речка с чистой, прозрачной водой. Во многих местах её можно перейти вброд, так как глубина там не превышает полуметра, иногда чуть больше. Вверх по этой речке шли лососи на нерест. И это было завораживающее зрелище. Косяки из здоровенных рыбин заполняли речку почти на всю ширину. Их темносерые спины длинными тире исполосовали поток. Иногда лососи выскакивали из воды, сверкая серебристым брюхом и тут же плюхались обратно. В некоторых местах берег был усеян отнерестившейся, погибшей рыбой.

На небольшом песчаном плёсе стояли рыбаки со спиннингами, ловили лососей, но тут же их отпускали.
Рыбы в этом месте было столько, что, казалось, её можно было ловить руками.

Один из наших туристов не удержался, скинул обувь, закатал брюки чуть выше колен и зашел в воду. Рыбы прыгали вокруг него, но ни одну из них ухватить ему не удалось. Однако, он сам получил большое удовольствие от этого своего рыболовного порыва, и доставил несколько веселых минут и многочисленным зрителям.

Стало понятно, что желающим полакомиться рыбкой медведям, которых нам много раз показывали в кино за этим занятием, требуются немалая ловкость и терпение.

Очень интересной достопримечательностью Кетчикана является Creek Street, примостившаяся по сторонам естественного канала. На его берегах стоят старые дома на сваях, выглядящие очень экзотично и оригинально. Их цветные отражения плавно покачиваются в воде канала, в котором тоже полно рыбы. Это одна из старейших улиц города и здесь когда-то располагались его злачные заведения - салуны и бордели. Теперь там музеи. Это информация для тех, кто взлелеял излишние надежды на приятные приключения на Creek Street.

Пройдя эту улицу насквозь, я воспользовался оставшимся свободным временем для того, чтобы просто пройтись по нетуристским улицам Кетчикана. Но сначала заглянул в Federal Building в надежде поставить там печать в свой паспорт туриста. Вместо печати я обнаружил там двоих сонных охранников, которых, как мне кажется, слегка напугал своим появлением.

Зато с левой стороны от входа в это шестэтижное здание на стене я увидел мемориальную доску с именами людей, приложивших руку к его возведению. И первым среди шести имен было имя Генри Моргентау младшего. Он родился в известной еврейской семье предпринимателя и дипломата Генри Моргентау старшего. А сам он в 1934-1945 годах был Министром финансов США и, надо полагать, выделил средства на строительство этого билдинга в Кетчикане. За что и был удостоен первого места в списке на мемориальной доске. Однако, в этом, в общем-то, нет ничего особенного.

С самым же удивительным, на мой взгляд, фактом участия евреев в жизни этого медвежьего штата, я познакомился совсем в другом месте. Но об этом - в своё время.

В подражание Эдварду Лиру. Стихи Бориса Рубина, рисунки Виктора Козлова.

Нарисовала днём девочка с Риверсайд Драйв
Собачку, сказав ей: Со мной поиграй!
Собачка вскочила, вильнула хвостом
И спряталась вмиг за высоким кустом.
Весёлый денёк был на Риверсайд Драйв.

Однажды мальчишка с Риверсайд Драйв
Залез незаметно в открытый сарай.
А следом за ним вбежал бурундук,
И тихо прокрался жирный барсук.
Так в прятки играют на Риверсайд Драйв.

Однажды в далёком Непале
Три слона с двух деревьев упали.
Покалечили лапку жуку
И сломали ребро червяку.
Кошмары творятся в Непале.

В глухомани сибирской, поверьте,
Из земли повылазили черти.
Прихватили с собой сковородки,
Мыть в таежной глуши самородки.
Надышались там дымом до смерти.

Говорят, разгулялось в Нью-Джерси
Пучеглазое чудище в шерсти.
Перепуганы дети:
Опасаются йети.
Парикмахерских нету в Нью-Джерси.

В одном из домов Шипсхэд Бея
Застукали раз Бармалея.
Он в квартиру залез,
Спёр зубной там протез -
Нет cтраховки у Бармалея.