Книги с автографами и без них

Должен признаться, что я консервативен в своих привычках, а по мнению своих детей, бываю иногда по-советски старомоден. Так, есть у меня дома довольно приличная библиотека, а среди расставленных по полкам книг примостилось несколько с автографами известных советских и российских писателей. Все они дороги мне, потому что связаны с теми или иными, может и незначительными для стороннего наблюдателя, но ценными или интересными для меня, воспоминаниями и событиями.

Одной из таких книг несомненно является сборник стихов Сергея Михалкова под названием “Дядя Стёпа”, который был опубликован издательством «Детская литература» в 1975 году.
Эту энциклопедического формата книжку с цветными иллюстрациями замечательного художника Ю.Коровина, отпечатанную в твердом переплете с суперобложкой в Германской Демократической Республике (ГДР), я купил по случаю довольно давно, заплатив за неё весьма приличные деньги. На форзаце этой книги имеется дарственная надпись автора: «Детской библиотеке Вюнсдорфа от автора. С.Михалков ГДР 21.I.79». На титульном листе книги стоит синяя печать «Дом офицеров ГСВГ. Библиотека». Аббревиатура ГСВГ расшифровывается, как Группа Советских войск в Германии.
Естественно, мне захотелось узнать, что из себя представляет город Вюнсдорф, и я нашел о нём следующую информацию: «После Второй мировой войны, с 1946 года и до вывода войск из Германии в 1994 году, здесь дислоцировались: ставка Главкома ГСВГ, штаб Группы советских войск в Германии и ряд боевых и вспомогательных частей. Рядом с 2700 немецкими жителями жило от 50 000 до 60 000 советских военных, а также члены семей офицеров и прапорщиков. Для граждан ГДР территория Вюнсдорфа была закрыта». Довольно интересный факт.

Однако, Германской Демократической Республики уже давно не существует, так же как и Советского Союза, Понятно, что и советских войск нет в нынешней Федеративной Республике Германия.
Автор книжки пережил все эти, казавшиеся когда-то почти невероятными, события, но и он умер около десяти лет назад. Так что книга эта является свидетельницей ушедшей эпохи, материальным доказательством былого существования канувших в Лету государств. Для меня это почти как глиняные клинописные таблички из древнего шумерского Ура или папирусы из Египта времен фараонов. Хотя, пожалуй, я несколько увлекся и хватил лишку. Но со мной это бывает. Пора вернуться в наши дни к “Дяде Стёпе”.

Я купил эту книжку не столько из-за автографа, сколько из-за того, что она напомнила мне о встрече с её автором. Случилось это давным-давно в Новосибирске. Я учился тогда в пятом или шестом классе, и вот однажды нам сообщили, что в наш город приехал знаменитый поэт и писатель Сергей Михалков. И мы всем классом пойдём на встречу с ним. Где проходило это мероприятие я не помню, но зал был очень большой и целиком заполнен школьниками. Нашему классу повезло, мы сидели где-то в первых рядах.

И вот на сцене появляется высокий представительный мужчина с усиками, встает за трибуну и неожиданно тонким голосом начинает с нами говорить. Такое несоответствие фигуры крупного мужчины с почти бабьим голосом меня просто поразило. Но потом удивление моё прошло, а слушать Михалкова было интересно. Из всего сказанного им мне запомнились его слова о том, что у нас в Советском Союзе очень много хороших писателей. “Но кто из них с полным правом может назвать себя детским писателем?” - задал риторический вопрос Михалков. И сам же ответил: “Почти никто! А я могу. И я горжусь тем, что являюсь детским писателем и поэтом!” И это было правдой, потому что по крайней мере “дядю Стёпу” знали мы все.

И еще мне запомнилось, как поэт сказал с трибуны, обращаясь к сидящим в зале: “Я знаю, что многие из вас пишут стихи. Ну-ка, поднимите руку те, кто пишет!” Я стихи писал, и об этом в школе знали, так как они часто появлялись в стенгазете А наша школьная библиотекарша однажды даже назвала меня “нашим будущим Маяковским”, чем я очень гордился. Свои стихи я переписывал себе в отдельный альбомчик, который сохранился до сих пор, но приводить цитаты оттуда я не буду, потому что не только Маяковским, но даже и рядовым поэтом не стал. Однако тогда, после того как прозвучала просьба Михалкова, ребята, сидевшие рядом со мной, стали толкать меня в бока и спину, мол, подними руку. Но я этого не сделал, потому что всегда был очень зажатым и стеснительным. А в зале действительно поднялось немало рук.

Я думаю, встреча эта запомнилась мне потому, что других подобных встреч с писателями или поэтами больше не было за все мои дальнейшие школьные годы.

Зато потом, уже в Нью-Йорке я повидал и послушал многих известных пистателей, которых, останься я в Ташкенте, откуда эмигрировал, не увидел бы никогда.

Здесь расскажу лишь об Андрее Битове, на встречи с которым ходил пару раз. К сожалению, этот очень хороший писатель, один из основателей постмодернизма в русской литературе, президент российского ПЕН-клуба совсем недавно умер, что служит лишним поводом для того, чтобы его вспомнить.

Впервые я слушал его на встрече, проходившей в Центральной Бруклинской библиотеке в ноябре 2001 года. В начале своего выступления он напомнил о поверье, согласно которому, как проживешь 1 января нового года, так проживешь и весь год. “Для человечества таким днем в новом XXI-м веке является 2001 год,” - продолжил он. “А как мы его прожили? Имеем трагедию 11 сентября. Не очень хороший знак.”

Сейчас, оглядываясь назад почти на двадцать лет, можно сказать, что в большой степени А.Битов оказался провидцем. Холодная война, которая вроде бы осталась в прошлом навсегда, вернулась вновь.

В целом выступление А.Битова было очень интересным, рассказчиком он был хорошим.

Я принёс на встречу его книгу “Неизбежность ненаписанного”, которая, по-моему, является собранием достаточно примечательных, хотя и будто бы разрозненных мыслей и соображений автора по разным поводам. Ещё раньше я прочёл его замечательные “Уроки Армении” и “Жизнь в ветреную погоду”.

Хочу привести здесь одну, очень понравившуюся мне, небольшую выдержку из “Неизбежности ненаписанного”, где в главе “Пальма первенства” Битов пишет: “… мысль о том, что бедность – это не отсутствие денег, а качество, мне понятна и близка; богач и в разорении тратит несравнимые средства… Но разорившийся – это не разоренный. Разориться можно несколько раз, быть разоренным кем-то, чем-то – необратимо. Нет, не быть мне богатым!
И что я на себя наговариваю! Мне ведь нравится бедность. Я не люблю лишнего, правда, нелишнее хочу высшего качества. Домик мне нравится бедный, но там, где мне нравится; костюм мне нравится один, но по мне… Так ведь это и есть богатство, чтобы время свободно и никто не мешал!! Это же и стоит дороже всего. Оказывается, я достатка не люблю, а богатство – годится. Просто – либо богатство, либо уж нет. Паче гордости».

В конце встречи, когда пришло время раздавать автографы, вдруг выяснилось, что мало кто пришел в библиотеку со своей книгой, а книг на продажу автор не привез. Вобщем я оказался первым в немногочисленнной очереди у стола, где Битов приготовился оставлять свои инскрипты.

А еще сохранилась у меня листовка с расписанием выступлений российских авторов в Бруклинской библиотеке в последней трети 2001 года. Первым там шел Наум Коржавин, вторым Андрей Битов и третьим знаменитый физик, академик Роальд Сагдеев. Он расписался на этой листовке по моей просьбе.

Третий автограф, о котором мне хочется рассказать, я получил совершенно случайно и вовсе не от писателя. Произошло это девять лет назад в несуществующем уже книжном магазине “Черное Море”. В то время там, а также в магазине “Санкт-Петербург” и Русском книжном магазине №21 на Манхэттене продавалась моя книга “Пока ходишь, надо ездить”. Я зашел в “Черное Море”, чтобы узнать, как идут дела. И там увидел известного певца и музыканта, исполнителя русского шансона Михаила Гулько. Мы не были знакомы, но я хорошо знал его в лицо. Он принес на продажу десятка полтора экземпляров своей, только что вышедшей из печати, книги “Судьба эмигранта” с приложенным к ней CD.

Я поинтересовался книгой, потом представился, сказал, что много раз с удовольствием слушал его песни в записях. В общем мы разговорились. Михаил оказался человеком, с которым было легко общаться. Он явно обладал даром легко сходиться с людьми, беседовать с ним было приятно и интересно. В итоге я купил у него книгу с CD, получив хорошую скидку и такую запись в книге : “Борису Рубину, писателю, человеку, доктору с уважением. Миша Гулько. NY. 2010 г.”

Потом книгу я прочитал и послушал CD. Для исполнительской манеры Михаила характерны хорошая дикция, своеобразный хрипловатый голос и душевность. Он сделал карьеру начав с обычного ресторанного музыканта, превратившись со временем в звезду шансона, хотя основным местом его работы как были самые разные рестораны в Союзе, так и остались в Америке.

В этом плане книга его воспоминаний вызывает у меня к нему уважение по той причине, что он поднял планку ресторанного музыканта на высокий, престижный уровень. Мой отец тоже был музыкантом, руководителем эстрадного оркестра и много лет играл в ресторанах Новосибирска. И это было в те годы настоящим искусством, где звучали замечательные произведения, рождалась и крепли создатели и исполнители современной музыки.

Завершить своё нынешнее повествование о книгах с автографами я хочу рассказом об одном американском авторе. Зовут его Sid Roth. Я купил его книгу “They Thought for Themselves” на блошином рынке. Книга была издана в 2009 году в твердом переплете с суперобложкой, к которой был приклеен бумажный кружок золотистого цвета с таким текстом: “Over One Million copies in print”. На форзаце этой книги имелась размашистая подпись автора, сделанная черным фломастером.

Мельком просмотрев книгу, я понял, что в ней описаны истории десяти евреев, и это послужило причиной того, что я её купил.

Автор книги был мне неизвестен, хотя где-то краем уха я слышал его имя. Придя домой я легко нашел информацию о нем. Сид Рот оказался евангелистским проповедником и очень известным телеведущим, создателем популярнейшего ток-шоу “It’s Supernatural”, автором более тридцати книг.

В начале книги “They Thought for Themselves” Roth написал несколько строк о себе. Он родился и вырос в достаточно религиозной еврейской семье, в детстве ходил в синагогу и прошел обряд бар-мицвы. Теперь же он евангелистский проповедник, то есть выкрест. В этой книге он рассказывает о десяти, как он их называет, “замечательных” евреях, которые кое-чего добились в жизни: один победил тяжелую болезнь, другой стал миллионером, третий получил докторскую степень и так далее. Но все эти чудеса произошли с ними только после того, как они уверовали в Иисуса Христа. Что ж, как говорится “блажен, кто верует”.

Мне захотелось узнать, какие книги ещё написал этот автор. Я зашел на Amazon и неожиданно для себя обнаружил там другое издание купленной мною книги, опубликованное в том же 2009 году. Отличается оно от моей тем, что там на обложке имеется подзаголовок “Ten Amazing Jews”.

Однако, интересно не это, а то, что на эту книгу также наклеен золотистый кружок, на котором уже написано “Over two million copies in print”. Если учесть, что книга впервые вышла из печати в 1996 году, и через 13 лет, то есть, допустим, к началу 2009 года количество её копий достигло миллиона, то какое такое чудо случилось, коли на другом издании того же года нам сообщают, что тираж уже перевалил за два миллиона? Что за бомба такая взорвалась? Или это просто, мягко выражаясь, рекламный приём, чтобы побудить потенциальных покупателей приобрести книгу? Не знаю. Но в чудеса не верю.

Закончить свой рассказ об автографах хочу историей о некоем забавном казусе. Когда-то на распродаже купил я тоненькую, в 35 страниц, самиздатовскую книжку под названием “Бежка, Чешка и другие”.

В книжке нет не то что автографа, но и вообще никаких выходных данных и, мало того, даже фамилия автора отсутствует. Зато на внутренней стороне первой страницы мягкой обложки есть фото счастливой писательницы - улыбающейся немолодой женщины с рыжим котенком на руках. В книжке напечатаны рассказики о жизни домашних кошек, среди которых затесались два енота. В тексте упоминаются Витя, Гриша, Марина, Гила и некоторые другие, но кроме имен об этих людях ничего не известно. Оно и понятно: главными героями для кошатницы являются кошки. Только они едят, бегают, прыгают, играют, болеют и имеют некоторые индивидуальные черты. Например, окраску. Может поэтому она и сама не захотела раскрывать своего имени. Мол, считайте, что всё это написала талантливая Бежка. Или Чешка.

Я же свою статью решил-таки подписать.