Расписные пианино

На днях завершилась интереснейшая художественная акция, охватившая все пять боро города Большого Яблока. На три недели в июне в местах наибольшего скопления людей, в первую очередь в парках и на площадях Нью-Йорка были размещены под открытым небом полсотни фортепиано, разрисованных и раскрашенных нашими художниками. Акция была осуществлена некоммерческой организацией “Sing for Hope”, созданной двумя оперными певицами Моникой Юнус и Камиллой Замора для того, чтобы нести искусство в массы. Звучит, может быть, несколько высокопарно, но достаточно точно отражает благородную суть и похвальную цель этой органзации.

Каждое пианино, благодаря творческой фантазии художников, приобрело уникальный и неповторимый вид. Любой желающий мог сесть за инструмент и сыграть на нем что-нибудь в меру своего умения, навыка или профессионализма. К услугам музыкантов на пюпитре каждого пианино стояла нотная тетрадь, которой тоже можно было воспользоваться.

К сожалению, акция “Sing for Hope” была, вероятно, не очень хорошо разрекламирована. Я, например, о ней узнал совершенно случайно, когда наткнулся на необычное по расцветке пианино, установленное на J.J. Byrne Playground около исторического Old Stone House в районе Park Slope, куда я приехал к друзьям.

За покрашенным в яркий оранжевый цвет пианино, по которому были разбросаны серебристые отпечатки ладоней, сидела девочка лет 12-13-ти и наигрывала пьесу Бетховена “К Элизе”. Ее школьный рюкзак лежал на асфальте рядом с музыкальным инструментом.

На передней стенке этого пианино красовалась надпись “Serve NYC”, сделанная крупными белыми буквами. Из прикрепленной рядом таблички я и узнал о проходящем в нашем городе культурном мероприятии.

Идея дизайна и раскраски этого пианино является результатом коллективных усилий членов NYC Civic Corps - организации, которая, коротко говоря, занимается привлечением и обучением волонтёров для помощи людям на всей территории Нью-Йорка.

Заглянув в Интернет, я обнаружил, что совсем недалко от того места, где я наткнулся на первое пианино, находится и второе. Оно было установлено недалеко от центрального входа в Prospect Park, почти под знаменитой бруклинской Soldiers’ and Sailors’ Arch. Я проехал и туда.

За фортепиано сидел молодой человек и увлеченно что-то наигрывал. Когда он закончил исполнение очередной вещи, я попросил его встать из-за инструмента на минутку, чтобы сделать снимок. Он с готовностью поднялся. Я сфотографировал пианино, а потом еще немного послушал молодого музыканта.

Это пианино было расписано Элисон Фрэйзер Диас - графическим дизайнером и разработчиком шрифтов. Она любит придумывать и делать что-нибудь новое каждый день, обожает каллиграфию и яркие краски. Её пианино бросается в глаза колоритным многоцветьем и выведенным на его переденей стенке словом Joy. Автор росписи говорит, что яркая раскраска должна подарить чувство радости жителям этого района и напомнить им обо всем хорошем в мире, особенно в трудные времена. “Я надеюсь, - заключает она, - что это пианино принесет счастье людям, которые больше всего в нем нуждаются”.

К третьему пианино я поехал специально. Когда-то я очень любил гулять в уютном, вытянувшемся вдоль океанского побережья Shore Road Park. Я вывозил туда жену и детей в непростые первые годы после эмиграции, когда поехать дальше этого парка мы не имели возможности. Там ничто не мешало расслабиться и отдохнуть душой. Я давно не был в этом чудесном месте и собрался туда, намереваясь убить сразу двух зайцев: погулять по парку и посмотреть на установленное там пианино.

Оно обнаружилось на уютной площадке, окруженной со всех сторон высокими деревьями с раскидистыми кронами. В этот раз за пианино никто не сидел. Я сфотографировал его со всех сторон, а потом сел за инструмент. Когда-то я учился в музыкальной школе по классу скрипки, потом брал частные уроки игры на аккордеоне, сам научился играть на гармошке-хромке и на саксофоне, на котором играл в студенческом оркестре в годы учебы в институте. Ну, и мог кое-что сыграть и на пианино. После эмиграции в Америку, которая случилась 23 года назад, мне было не до игры на музыкальных инструментах, да их у меня и не было - ни скрипки, ни саксофона, ни тем более пианино, не говоря уже о такой экзотике здесь, как хромка.

Так вот, уселся я за инструмент и с тяжелым огорчением понял, что играть разучился. С трудом вспомнил простенькую мелодию из оперетты И.Штрауса “Цыганский барон” и больше решил не мучить ни себя, ни пианино. К счастью, мои экзерсисы никто не слышал, так как людей в то жаркое послеполуденное время в парке не было видно. Банальный вывод для меня был ясен: практика - это великая вещь.

Одно могу все же отметить, что инструмент звучал вполне прилично для улицы и не был расстроен. Этого я, наверное, никогда не разучусь определять.

Пианино, установленное в этом парке, расписала Диана Яворовская, назвав результат своей работы “Капли дождя в Нью-Йорке”. И действительно, на стенках этого музыкального инструмента легко можно различить стилизованные водяные капли. Диана, подписывающая свои карикатуры и красочные абстрактные полотна, псевдонимом Daika, родом из Киева, и этот город оказал большое влияние на ее художественное мировосприятие своим ярким обликом и великолепной архитектурой.

Покинув площадку с пианино, я отправился гулять по тенистым дорожкам парка. Всё то время, пока я там ходил, меня не покидала мысль, что нечто подобное разрисованным музыкальным инструментам я уже видел. И я вспомнил. Это был арт-проект “Парад коров”, который триумфально прошел по всему миру в начале двухтысячных годов. Не остался в стороне и наш город. Я думаю, многие помнят причудливо расписанные скульптуры этих домашних животных в натуральную величину, которых можно было встретить в самых неожиданных местах Нью-Йорка.

Идея украсить улицы города, сделанными из фибергласа скульптурами пестро и ярко раскрашенных коров родилась в швейцарском Цюрихе. Вид этих спокойных и миролюбивых домашних животных, веками служивших человечеству кормилицами, вызывал у людей добрые чувства. Фибергласовые коровы стали “размножаться” с невероятной скоростью и быстро обжили практически все крупные города в Европе, Северной и Южной Америке, Азии, Африке и Австралии. Расписывать коров обычно приглашали местных художников, но в этой акции приняли участие и люди с мировыми именами. После того, как корова покрасовалась в центре какой-нибудь столицы, ее продавали на аукционе, а вырученные деньги направляли на различные благотворительные цели.

Я хорошо помню смешную корову, которую видел на первом этаже торгового центра, расположенного на семнадцатом пирсе в Манхэттене. Я даже ее тогда сфотографировал. Однако все попытки найти этот снимок в моем архиве не привели ни к чему. Зато я обнаружил корову, о которой совершенно забыл. Я сфотографировал ее в замечательном по архитектуре Музее современного искусства в Нитерое - городе-спутнике Рио-де-Жанейро. Я назвал этот снимок “Передовая доярка”, в роли которой выступила моя жена.

Кстати говоря, “Парад коров” породил еще и большую сувенирную продукцию. Миниатюрные керамические копии коров стали ходовым товаром и даже предметами коллекционирования. Одну такую статуэтку коровы, расписанную в духе создателя собственного направления в абстрактном искусстве, знаменитого нидерландского художника Пита Мондриана, мы купили в Нидерландах на рынке города Дельфта. Оригинальная скульптура этой коровы, созданная Джоном Истмэном, стояла в двухтысячном году на одной из улиц Нью-Йорка.

Любой случайный взгляд на эту фигурку всегда напоминает мне тот рынок в Дельфте, где перед покупкой коровы, мы отведали замечательную малосольную селедку, которую запивали местным пивом.

Однако, пора вернуться от воспоминаний к нашим расписным пианино. По замыслу после окончания выставки они будут перевезены и переданы общественным школам Нью-Йорка, чтобы обогатить культурную жизнь учащихся.

В заключение не могу не сказать о том, что ни одно пианино, насколько мне известно, не было повреждено или как-то испорчено. Это делает честь жителям нашего города.