Бескомпромиссное творчество

Недавно был я на открытии вернисажа “Бескомпромиссное творчество. Рапсодия многобразия”, приуроченного к 145-летию со дня рождения Сергея Рахманинова. Мероприятие было организовано Пушкинским обществом Америки в Tenri Cultural Center and Gallery, расположенном в Манхэттене по адресу 43 West 13th Street. В галерее были представлены работы шестнадцати художников, эмигрантов из бывшего СССР и России и там же в завершение вечера прозвучали произведения выдающегося русского композитора, пианиста и дирижера Сергея Рахманинова в исполнении замечательных музыкантов.

В просторном помещении галереи собралось много народу. На стенах висели многочисленные картины. Было шумно. Большинство посетителей и авторов перемещались с места на место, образуя группы и группки, бродили по залу, держа в руках пластмассовые стаканчики с белым или красным вином, рассматривали картины, обменивались мнениями и заводили новые знакомства со своими коллегами.

Каждый автор выставил по 4-8 работ в зависимости от их размера. Естественно, рассказать обо всех авторах и выставленных картинах в пределах небольшой статьи невозможно, да и вряд ли нужно. Следует лишь отметить, что посетители вернисажа могли увидеть множество достаточно интересных и разнообразных живописных и графических произведений разных жанров.

Я же расскажу лишь о трех художниках, работы которых понравились мне более других. Безусловно это сугубо личное, субъективное мнение, но другого у меня и быть не может.

Начать хочу с четырех больших картин, выставленных моим другом, замечательным художником, поэтом и писателем Михаилом Звягиным. Он относится к старшему поколению наших художников, ребенком пережил ленинградскую блокаду, отслужил в советской армии, получил художественное образование, посвятил всю свою жизнь творчеству, стал членом Союза художников СССР в 1962 году.

Михаил Звягин достаточно широко известен в России и за ее предами. Созданная им бронзовая скульптура «Блокадная мадонна» экспонируется в музее обороны Ленинграда, а модель монумента в память о блокаде Ленинграда хранится в Эрмитаже. Живописные произведения художника выставлены в Русском музее, а также в областных музеях Воронежа, Тулы, Смоленска, Омска и некоторых других городов. Полотна М.Звягина есть в одном из Берлинских музеев и у нас в Принстонском университете, не говоря уже о многих частных коллекциях в России, Германии, Соединенных Штатах Америки и других стран.

Творческий диапазон художника чрезвычайно широк. С неизменным мастерством он пишет задумчивые сельские пейзажи и чудесные натюрморты, не чураясь при этом и абстрактной живописи, русского лубка и политической сатиры, но, как мне представляется, главным его достижением, где он смог предстать творцом художественных произведений, наполненных подлинно глубоким философским смыслом, являются три главных направления, которые он разрабатывал в течение многих лет. Это промышленный пейзаж, трагедия еврейского народа в годы Второй мировой войны и аллегорическое изображение извращенной советской действительности.

В этот раз он представлен на выставке четырьмя индустриальными пейзажами. Эти работы художника благодаря своей особенной, звягинской характерности и узнаваемости служат как бы его фирменным знаком. Индустриальные пейзажи Михаила Звягина - это обобщенный образ промышленной окраины любого большого советского города, где ютился трудовой люд. Разноцветные дымы из фабричных труб, унылая тоска мрачных заводских корпусов и беспросветная, скучная, однообразная жизнь.

На его картинах “простые советские люди” в стандартной заношенной одежде, мятых кепках и шапках выглядят одинаково, как со спины, так и с лица в соответствии с задумкой выпестовавшей их власти.

Точно напротив картин М.Звягина, на противоположной стене я увидел четыре совсем других пейзажа, на которые невозможно было не обратить внимания. Это были работы Александра Риза, стоявшего неподалеку от своих произведений. Мы были шапочно знакомы, так как встречались ранее. Однако этого нельзя было сказать о произведениях художника, так как я видел их достаточно много, правда, в репродукциях, и они мне запомнились. Речь идет об отлично изданном в Москве альбоме живописных работ Александра Риза “Москва - Нью-Йорк - Москва”.

После внимательного просмотра многочисленных цветных репродукций в альбоме у меня сложилось впечатление, что художника более всего привлекают зимние пейзажи, так как они количественно явно преобладали.

В этот раз я увидел подлинники - мастерски выполненные городские пейзажи. Александр сказал мне, что эти работы можно объединить под одним общим названием “Вариации на тему города”. И здесь из четырех работ две были “зимними”.

Глядя на них, я вспомнил время моего раннего детства, прошедшего в Новосибирске в годы войны. Я был тогда маленьким ребенком, и запомнил из тех лет только зиму: холодно на улице и дома, большие сугробы, узкие тропинки, протоптанные в снегу двора, и голые деревья. Летних дней того времени не помню совсем. Зато четко запечатлелись в памяти трескучие предновогодние морозы под минус сорок первых послевоенных лет, когда усадив на санки закутанных с ног до головы меня с сестрой, наш двоюродный брат возил нас в центр города смотреть новогоднюю ёлку.

И хотя это было мимолетным ностальгическим воспоминанием, я благодарен за него Александру Ризу.

Не могу не поделиться еще одним впечатлением, оставшимся от произведений живописца. Пролистывая пару месяцев назад альбом, а позже глядя на оригиналы картин, я обратил внимание на то, что на них у художника практически всегда присутствуют обнаженные, без листьев, деревья. Причем на его городских пейзажах, даже если это не зима и снег отсутствует, природа застигнута, если можно там выразиться, или ранней весной, когда деревья еще не оделись в листву, или поздней осенью, когда они ее уже сбросили. Для меня это в какой-то степени индивидуальный знак художника, его личный взгляд на окружающую природу, то ли ожидающую пробуждения, то ли готовящуюся ко сну. Я спросил его об этом.

И Александр сказал мне, что городской пейзаж его любимая тема, а деревья - необходимые персонажи на его картинах. - Но когда они одеты, - пояснил он, - закутаны в листву, почти невозможно разглядеть их сущность. Я с ним согласился. Действительно, обнаженные деревья раскрывают нам свою душу, каковая у них, по-моему, несомненно есть, и могут поведать об истории своей жизни: об ураганах, обломавших их ветви, и о спокойных временах, когда они могли сформировать крону, присущую своему виду. В общем - это обнаженная натура, своеобразное ню, способное придать то или иное настроение всему пейзажу. И эта особенность придает произведениям А.Риза необыкновенную притягательность и своеобразную красоту.

Теперь, думаю, самое время сказать хотя бы пару слов о самом художнике. Он не является профессиональным живописцем. Александр Риз - выдающийся музыкант, один из лучших альтистов бывшего СССР, замечательный педагог и дирижер, действительный член американского отделения Международной Академии Наук, Образования и Искусств. В его лице лишний раз подтверждается старая истина, что действительно талантливому человеку дается много. Он всегда разносторонен и многогранен. Таков и Александр Риз.

Из числа других художников я выделил картины, написанные маслом Еленой Иосилевич, которая в отличие от Михаила Звягина и Александра Риза является представительницей совсем другого, молодого поколения наших эмигрантов. Ее картины соседствовали с работами М.Звягина, и на одной из них (The City. Manhattan II), как и на его полотнах, тоже были многочисленные дымы, но только они не валили из заводских труб, а вились над крышами домов из каминных или бойлерных.

Этот городской пейзаж хорош сам по себе, как живописное произведение, но помимо этого он обладает и большим социальным смыслом. Я вспомнил городские пейзажи М. Добужинского, который уделял в своих работах много внимания именно крышам домов с возвышающимися над ними, если в старом Петербурге, то печными трубами, а в Нью-Йорке - теми же каминными.

С сожалением можно констатировать, что жизнь в современном Нью-Йорке в этом плане мало чем отличается от той, которая текла здесь в первой половине прошлого века. Я, как и Елена, каждую зиму вижу из окна своей квартиры, расположенной на шестом этаже, белые или сероватые дымы над крышами соседних таунхаусов. И это означает, что несмотря на все рассуждения о борьбе с загрязнением окружающей среды и за улучшение экологии, мы в своём городе дышим тем же воздухом, а скорее всего даже более грязным, чем в середине прошлого века.

Возвращаясь к картинам Елены, могу отметить, что она показала еще и чудесный натюрморт с орхидеями и красивый зимний пейзаж (A Winter Afternoon). Немного позже совсем в другом конце галереи я обнаружил четыре её графические работы, объединенные общим названием “Love in three colors”. Это были рисунки тушью на белой бумаге с яркими вкраплениями красных, желтых и синих пятен, выхватывающих из переплетения изящных линий стилизованные, полуабстрактные человеческие фигуры. Эти работы пронизаны острой динамичностью с налетом некоторого эротизма.

Елена Иосилевич начала своё художественное образование в Эстонии и России, а завершила его уже в Соединенных Штатах, окончив в Нью-Йорке The National Academy and School of Fine Art.

Елена является арт-директором Пушкинского общества Америки и принимала самое активное участие в организации вернисажа и музыкальной части мероприятия. По-моему, всё получилось отлично.