Неусыпная Сакурадзима

Суббота, Декабрь 2, 2017

Продолжу с рассказа о посещении города Кагосима, расположенного на острове Кюсю - третьем по величине и самом южном из четырех главных островов Японского архипелага. Раскинувшуюся на берегу Кагосимского залива Восточно-Китайского моря у подножия активного вулкана Сакурадзима, Кагосиму часто называют “Неаполем Востока” по аналогии с итальянским городом, лежащим рядом с Везувием.

“Неаполь Востока” - крупный современный город, который очень хорошо смотрится с обзорной площадки, расположенной на одном из пригородных холмов. Оттуда же виден и неспокойный вулкан, который сейчас находится в активной фазе, начавшейся в марте нынешнего года и продолжающейся по сей день. Неусыпный вулкан и до этого не дремал. Например в 2013 году было зафиксировано более тысячи небольших извержений, так что кагосимцы в прямом смысле живут на вулкане, который их постоянно то потрясывает, то основательно трясет.

Обозрев сверху Кагосиму, мы отправились в бывшую усадьбу сёгуна, ставшую местной достопримечательностью. Сёгун знал толк в красоте и выбрал для своей усадьбы замечательное место. Там на склонах невысокого холма растут чудесные сосны и скачут по камням прозрачные ручейки, с перекинутыми через них каменными мостиками, с которых интересно наблюдать за резвящимися в воде крупными серыми рыбинами. Спокойный, тихий уголок, где можно расслабиться, слиться с природой и помечать о чем-нибудь прекрасном.

Но мечты мечтами, а подоспело время ехать на пристань, откуда нас на большом пароме прямо в автобусе доставили на остров Сакурадзима, на котором расположен одноименный вулкан. Точнее на полуостров. Островом Сакурадзима была до 1914 года. Тогда в результате катастрофического извержения вулкан соединил этот клочок суши в центре Кагосимского залива потоками лавы с близлежащим полуостровом Осуми. С тех пор Сакурадзима является частью Осуми. Свое название бываший остров получил потому, что на нем весной обильно цвела сакура.

На Сакурадзиме разбит прекрасный парк, откуда кажется, что до вулкана рукой подать. Его серые, голые склоны резко отличаются от заросших лесами менее высоких гор и холмов. Местами вокруг нас громоздились причудливые скалы из застывшей лавы. Щели одной из них были забиты монетками, оставленными туристами, которые, наверное, хотели вновь здесь побывать.

Глядя на вулкан, - сказал наш гид, - хочется забраться на его вершину и заглянуть в кратер. У меня такого желания не было, тем более, что над горным конусом периодически клубился серый дым. - Но если уж лезть на эту гору, - подумал я, - то может стоит в жерло ещё и плюнуть, чтобы загасить этого огнедышащего монстра, который принес много бед, живущим около него кагосимцам.

Однако, как и всегда, у любой медали есть две стороны. На острове из земли бьют горячие источники, считающиеся целебными. Бурая вода одного из них направляется в специальное длинное корыто, попарить ноги в котором, якобы, очень полезно при артритах и ревматизме. Однако цвет этой водицы показался мне очень подозрительным, и я решил воздержаться от сакурадзимских припарок. И пока многие наши туристы принимали водные процедуры в мутном растворе, я прошелся с фотоаппаратом вдоль морского берега, усыпанного пористыми черными комками застывшей лавы.

На следующий день наш лайнер пришвартовался в порту Нагасаки - второго города, подвергшегося атомной бомбардировке и последнего в нашем путешествии по Японии.

Знакомство с Нагасаки началось с мемориального парка Мира, созданного в память о трагическом событии 9-го августа 1945 года. На входе в парк нас встретила довольно впечатляющая, полная символического смысла, десятиметровая “Статуя мира” японского скульптора Сейбо Китамура в виде полуобнаженного, атлетически сложенного японского мужчины с воздетой к небу правой рукой и вытянутой в сторону, как бы простертой над миром - левой.

Помимо этого, в парке собрано полтора десятка скульптур, подаренных городу Нагасаки различными государствами. Частый мотив - мать и ребёнок. Есть подарки и от уже несуществующих государств - ГДР, Чехословакии и СССР. Советский Союз подарил городу скульптуру под названием “Мир”, созданную членом Академии художеств СССР М.Аникушиным: сидящая мать с ребенком на руках. Совершенно, по-моему, банальная вещь. Никакой выдумки, никакой оригинальной идеи. Социалистический реализм в чистом виде. Подобных матерей в разных вариантах, хотя и не так качественно сделанных, можно было увидеть почти в каждом более или менее крупном советском городе, особенно где-нибудь рядом с роддомом. Объективности ради могу добавить, что и скульптуры, подаренные другими государствами, в том числе и США, тоже не сильно впечатляют новаторством идей или образностью. Хотя и есть парочка очень симпатичных работ, одна из которых чехословацкая. Но это мое личное мнение. Кто-то может с ним и не согласиться.

Из парка проехали в музей атомной бомбардировки. Там фактически выставлено то же самое, что и в музее Хиросимы. Конечно, жаль мирных жителей и особенно детей.

Однако, глядя на ужасные экспонаты, я вспоминал рассказы своей тети, которая будучи микробиологом по специальности, к концу войны попала в Маньчжурию только что освобожденную советскими войсками от японской оккупации. Так вот она рассказывала о работе японцев над бактериологичесим оружием: бубонной чумой, сибирской язвой и холерой. Причем эффективность возбудителей этих смертельных болезней проверялась на военнопленных. Я был тогда ребенком и не отдавал себе полного отчета в том, что слышал, но понимал, что это нечто очень страшное.
Позднее, когда я уже был студентом мединститута, я читал о преступлениях японских “врачей”, которые отсекали пленным конечности без всякого обезболивания, так как считали, что анестезия нарушит “чистоту опытов”. Короче говоря, японские изверги были ничем не лучше немецких, проводивших свои опыты на людях в концентрационных легерях.

Помня обо всем этом, я в музее испытывал двоякое чувство: с одной стороны мне было жалко мирных жителей, а с другой мне было ясно: Япония получила то, что вполне заслужила.
Кроме этого, вторая атомная бомбардировка привела к безоговорочной капитуляции Японии и немедленному окончанию войны. И это сохранило жизни сотням тысяч если не миллионам солдат и гражданских лиц с обеих сторон, ибо именно такими были бы людские потери в случае продолжения военных действий, которые все равно неизбежно привели бы к поражению Японии.
Наконец, атомная бомбардровка Японии имела и важные политические последствия, дискуссия насчет которых, я уверен, неуместна в путевых заметках.

Из Музея атомной бомбардиПодарок городу Нагасаки от СССРровки мы отправились в бывшую торговую факторию Дэдзима, где было разрешено селиться европейцам после того, как американский командор Мэтью Перри, приведя в 1854 году к японским берегам эскадру из семи кораблей, силой заставил Японию открыть свои порты для торговых судов в первую очередь из США, за которыми туда устремились и европейцы. Фактория Дэдзима находилась на небольшом насыпном островке, и жили в ней в основном голландцы. Сейчас это просто исторический объект, оказавшийся внутри большого города.

На закуску нас привезли в “Сад Гловера” - уютный парк на холме, в котором селились европейцы во второй половине XIX века. Первым в этом месте обосновался шотландец Томас Гловер, который женился на японке. Сейчас его дом является старейшим европейским жилым зданием, сохранившимся в Японии. Частично история жизни Т.Гловера была использована при написании либретто к опере Пуччини “Чио-Чиосан”. Есть в этом парке и скульптура знаменитого итальянского компоизтора, изображенного в полный рост.