Свидетели далеких дней

Начну статью с сегодняшнего дня, хотя посвящена она будет эмиграции и расцвету левых и социалистических идей в эмигрантской среде, случившемуся более века назад.

Во вторник, 2-го августа президент Дональд Трамп подписал ожидаемый кем-то с тревогой, кем-то с надеждой закон о новых антироссийских санкциях.
Однако, это вовсе не первый и не второй случай, когда американское правительство пытается как-то воздействовать на этого своего, как принято теперь говорить, партнера. Такое случалось еще во времена существования Российской империи. Правда, тогда это не называлось санкциями, а было скорее увещеваниями.

За отправную точку можно взять Кишиневский погром 1903 года, реакция на который выразилась в многочисленных массовых протестах, прокатившихся по странам Западной Европы и США.
Первым и серьезнейшим последствием этого трагического события явилось формирование международного общественного мнения. Люди в разных странах стали обращаться к своим правительствам с требованием добиться от России расследования и наказания виновных в этой кровавой бойне и недопущения подобного в будущем. Особенно активны в этой борьбе за справедливость были американские евреи, большую часть которых составляли как раз выходцы из Российской империи, бежавшие в США после погромов 1881 года. При этом стоит подчеркнуть, что в массовых митингах участовали также и христиане, главным образом американцы англо-саксонского происхождения, но также и эмигранты из европейских стран и западных областей России, большинство среди которых составляли поляки, украинцы и русины.

Под давлением ежедневных акций протеста, проходивших в США в мае-июне 1903 года, государсвенный департамент обратился к послу России с требованием предоставить достоверную информацию о событиях в Кишиневе с тем, чтобы оказать помощь пострадавшим. Однако Россия не признала наличие таковых и от помощи отказалась.

Ничто не ново под луной. Сейчас Россия не признает, что ее военнослужащие участвуют в боевых действиях на востоке Украины.

Вторым последствием Кишиневского погрома стало то, что империю стали массово покидать евреи. Ежегодный их отток составлял от 140 до 180 тысяч. В результате до начала Первой мировой войны из России уехало приблизительно 2 миллиона человек, то есть около 40 процентов всего еврейского населения страны. В целом же российская эмиграция увеличила население Америки более чем на три с половиной миллиона человек, хотя эта цифра варьирует в разных источниках.

Однако в Америку стремились попасть не только граждане России, туда ехали также и из Австро-Венгрии и Германской империи, частично из Трансильвании. Это были те же евреи, и практически те же славяне, хотя, конечно, не только они. Всех этих людей объединяло одно: они искали в Америке политическую и экономическую свободу.

Важно, что в странах исхода эти люди жили бок о бок с другими народами, и уже тогда являлись в известной степени представителями мультикультурного общества, то есть были готовы “вариться” в американском “плавильном котле”.

Мигранты из Российской империи в подавляющем большинстве были носителями двух культур: идишской и славянской. Приехав в новую страну, представители каждой из групп селились вместе, но вовсе не потому, что они были националистами, хотя, например, поляки или украинцы боролись за свою независимость. Новоприбывших разделяла только религия, а не национальность.

Формировались приходы вокруг религиозных молельных домов - синагог и церквей. Люди идентифицировали себя не по национальности, а по религии. Они были связаны единой субкультурой, кулинарными предпочтениями, житейскими привычками.

Но с течением времени новообразованные общины старели и распадались, люди разъезжались в более привлекательные с их точки зрения места. Культовые учреждения пустели и забрасывались. Синагоги становилисть церквями, а потом могли вообще использоваться в качестве магазинов, лавок и дешевых точек питания. Иногда они просто сносились и на их месте строились доходные дома.
В итоге религия ушла на второй план, а на первый вышла национальность. И не важно было, например, к какой ветви христианства принадлежал тот или иной человек, важным стало то, что он украинец или поляк. Процесс ускорился после того, как в Европе из-за распада империй появились национальные государства: Польша, Венгрия, Чехослования.

До этого евреи, поляки и украинцы бежали из Российской и Австро-Венгерской империй, где они были бесправным или полубесправным меньшинством. Они не любили свои государства и по убеждениям были левыми. Убегая из своих стран, они ехали за свободой, хотя не всегда это четко осознавали даже сами. А эмигранты из России после разгрома революции 1905-1907 годов добавили к элементам левизны социалистические идеи. Постепенно эмигрантская среда пропиталась духом социализма и коллективизма.

Материальным доказательством этого интереснейшего явления могут служить, в частности, открытки из собрания известного коллекционера Владимира Влагина. Признаюсь, что именно знакомство с его коллекцией и обсуждение с ним увиденного подтолкнули меня к написанию этой статьи.


Эмигранты врастали в новую жизнь, несмотря на некоторые серьезные отличия в менталитете от коренных американцев. Фигурально выражаясь, в предчувствии опасности каждый американец рыл свой собственный окоп, а выходцы из Восточной Европы и западных областей России рыли окоп для всей общины. Это была разница между американским индивидуализмом и европейским коллективизмом, которая явилась следствием распространения в Европе идей социализма и интернационализма.



В итоге это привело к очень необычному, дотоле невиданному явлению: в Америке выплавилась особая субкультура - не еврейская, не славянская, а единая центрально-европейская. Впервые за тысячелетнюю историю эти отдельные культуры, разделенные искусственными границами империй, смогли в какой-то степени объединиться, получив возможность взаимодействия и взаимопроникновения.

Этот процесс, конечно, не был мгновенным, изменения происходили постепенно, шаг за шагом. Пережив трудности первого времени, большинство эмигрантов первого поколения добилось достойного места в обществе. Мы это знаем на примере собственной эмиграции.

Дальше - больше. Представители второго поколения эмигрантов уже хотят быть настоящими американцами, но еще говорят на родном языке. Третье поколение почти все это забывает. Их уже не интересуют кулинарные пристрастия предков, они не идут в этнические магазины за колбасой, ибо она им уже не нужна. Условно говоря, с колбасы и борща они переходят на чаудер, бургеры и пиццу. И так во всем.

Потомки эмигрантов, попавших в Америку в конце 19-го начале 20-го веков часто уже не помнят имен своих предков, не говоря уже о названиях тех местечек и городов, откуда они приехали. Утеряно почти все, что осталось от прадедушек и прабабушек. Тем более что эмигранты из западных областей России были почти поголовно неграмотными или малограмотными, за исключением евреев, которые научились читать и писать две с лишним тысячи лет назад. Но и они почти ничего не оставили после себя. Лишь в некоторых семьях сохранились фотоальбомы, единичные старые письма, книги и открытки. Все остальное безвозвратно пропало и исчезло, включая вещи и предметы быта, выброшенные как устаревшие и ненужные, да и просто износившиеся.

Таким образом, единственным достоверным историческим памятником о корнях того или иного человека, о прошедших исторических событиях остается “бумага”, бумажные документы, то есть эфемера и, в частности, открытки.

Коллекционеры это довольно быстро поняли. Интересно, что открытки с русской тематикой в начале двухтысячных годов стоили очень дорого (до 200-300 долларов за штуку). В это время цена на нефть перевалила за сто долларов за баррель, денег в России было много и колллекционеры готовы были платить втридорога, поэтому дилеры сразу продавали то, что находили. Однако, после того, как рынок рухнул, цены резко упали, но к тому времени и русские открытки на рынке практически исчезли. Остались малоинтересные, черно-белые, неважно напечатанные почтовые карточки с салонной живописью конца 19-го - начала 20-го веков и персоналии: Л.Толстой, М.Горький, К.Маркс, Г.Гершуни, С.Перовская и т.д.

Все это в первые кризисные годы дилеры отдавали по дешевке. Теперь и их не сыскать днем с огнем. Их разрозненные остатки сохранились лишь у коллекционеров.

Очень важно отметить, что подавляющее большинство открыток было изготовлено в США, то есть они являются оригиналами, сугубо американскими изданиями, напечатанными в начале 20-го века на злобу дня. Другое дело, что некоторые из них являются перепечатками, то есть копиями тех, что были изданы в Российской империи.

Открытки того времени можно разбить на три основные группы. Первую из них составляют персоналии. Это портреты политических деятелей, бывших властителями дум людей, зараженных социалистическими идеями и мечтавших об утопическом мире справедливости, равенства и братства.

Большинство открыток с портретами, которые здесь представлены, были напечатаны в издательстве Макса Майзеля, основанного в Нью-Йорке еще в 1892 году. В основном это представители различных политических течений, существовавших в России, начиная с народовольцев и кончая эсерами и большевиками.

К первым относится, например, Софья Перовская - одна из руководителей революционной народнической организации «Народная воля», возникшей в 1879 году. Перовская непосредственно руководила убийством Александра II в марте 1881 года.

Особенно много открыток было посвящено представителям партии социалистов-революционеров (эсэров). Сейчас их имена практически совершенно забыты, но в предреволюционные годы многие из них имели международную известность.

Среди них можно упомянуть Григория Гершуни, который был одним из основателей террористической «боевой организации» эсэров, и Ивана Каляева - поэта и террориста, убившего бомбой 4 февраля 1905 года в Москве на территории Кремля, Великого князя Сергея Александровича.

Популярной личностью был и один из теоретиков анархизма, народничества и панславизма Михаил Бакунин.

В более поздние годы появились отрытки с портетами большевистских вождей, в частности, Ленина, под изображением которого красуется подпись “Николай Ленин” и Я.Свердлова.
Во вторую группу можно отнести открытки с копиями картин, отражающих тяготы жизни в царской России - погромы, подневольный труд и неправедный суд, а также карточки с революционной направленностью и тематикой.

Примером первых может служить открытка с копией картины художника Моисея Маймона “Наконец-то дома”.
Сами за себя говорят открытки, сделанные по картинам члена “Товарищества передвижников” Николая Касаткина “Шахтер-тягольщик” и “В коридоре окружного суда”. Этой же теме посвящены открытки “От станка к могиле” и “Объявление забастовки”.
Открытка с копией картины Якова Калиниченко “Перед обыском” иллюстрирует опасности революционной деятельности.

Наконец, к третьей групе относятся открытки, выпущенные многочисленными национальными издательствами: еврейскими, украинскими, польскими, литовскими и другими. Чуть ли не каждый книжный магазин имел свой печатный станок.
Примером может служить открытка “Изгнанники”.

Оборотки всех этих почтовых карточек в основном двуязычны: на английском и русском языках, но многие из них отпечатаны также на украинском и польском. Часть этих открыток прошла американскую почту, и все они теперь являются докумантельными свидетелями ушедшей эпохи.