Катушки, барабаны и нога солдата Урфина Джюса

Понедельник, Июнь 1, 2015

В соответствии с уже достаточно давней традицией в разных местах нашего города постоянно проходит множество выставок произведений скульпторов и художников под открытым небом. Практически на регулярной основе такие экспозиции проводятся в Манхэттене, и длятся они обычно довольно долго: от нескольких месяцев до года. Зачастую там демонстрируются весьма оригинальные композиции и инсталляции, и я специально езжу туда, чтобы их посмотреть. Тем более, что всегда можно подгадать так, чтобы и погода была хорошая и настроение соответствующее, да и спешить никуда не надо было. А иногда можно и совместить приятное с полезным, и пройти несколько блоков от места деловой встречи до ближайшей выставки, которая открыта круглые сутки семь дней в неделю, и за осмотр которой не надо платить ни цента.

Вот так недавно прогулялся я к Doris Freedman Plaza, расположенной у юго-восточного входа в Центральный парк, чтобы посмотреть на инсталляцию “Desire Lines”, автором которой является живущая в Париже Татьяна Труве (Tatiana Trouve).

Я увидел там три большущие металлические станины, на оси которых были надеты разного размера и диаметра деревянные барабаны или катушки с накрученными на них разноцветными канатами. Выглядело все это странновато, но в то же время и обыденно. Обойдя вокруг увешанных катушками станин, я подумал, что они вполне могли бы находиться в отделе готовой продукции какого-нибудь кабельно-канатного завода. Вот там им было бы самое место. Но по странному недоразумению их извлекли со склада и поставили прямо в центре города.

Для того чтобы понять замысел автора, я прочитал краткое описание этой инсталляции. Впервые получив возможность выставить свою работу в Нью-Йорке, Труве решила как-то привязать ее к Центральному парку. И она посмотрела на многочисленные дорожки, пересекающие в разных направлениях всю территорию этой городской достопримечательности, как на систему кровеносных сосудов живого существа. При этом она обратила внимание на то, что практически в любую точку парка можно попасть разными путями. Всё зависит от индивидуального выбора каждого человека.

Приняв за основу существующую карту Центрального парка, она выделила на ней 212 просек, дорожек и аллей и вычислила длину каждой из них. Это были, как уединенные тропинки, самая короткая из которых протянулась всего на 60 футов, так и крупные магистрали длиною в четыре мили. А затем преобразовала свои вычисления в трехмерные формы, построив три крупномасштабные станины, на оси которых водрузила 212 разного размера катушек в соответствии с числом дорожек в парке. На каждую катушку были намотаны разного цвета канаты, длина которых соответствовала длине той или иной конкретной дорожки. Название каждой из них она указала на металлических полосках, укрепленных на ребре одного из ограничителей соответствующей катушки.

В этой идее есть, на мой взгляд, какая-то изюминка. Жаль только, что без специального пояснения ее вряд ли можно углядеть. Хотя может как раз именно в этом и заключался замысел автора? Озадачить и заставить зрителя искать в увиденном скрытый смысл?

В Европе Татьяна Труве за свои произведения удостоилась двух престижных премий, ее работы приобретены частными коллекционерами и музеем Жоржа Помпиду в Париже.

Когда я уже уходил от этих штуковин с катушками и бобинами, мне вдруг вспомнился гигантский ткацкий цех на Ташкентском текстильном комбинате, куда я ходил читать лекции по линии общества “Знание”. Помню, меня поразили масштабы этого цеха, но еще больше - постоянный сильный шум от работающих ткацких станков, не позволявший нормально разговаривать, и невероятная запыленность воздуха. Вокруг носились мириады хлопковых пылинок, из-за которых было трудно дышать, и в этом бедламе перебегали от станка к станку совсем молодые женшины, просто девчонки, приехавшие в город из дальних кишлаков. Не удивительно, что текучесть кадров на этом предприятии советской легкой промышленности была очень велика. На текстилькомбинат всегда требовались работницы, которым в случае необходимости предоставлялось общежитие. Вот приезжие колхозницы и шли в ткачихи на маленькую зарплату, но за койку в общежитии.

Как это часто бывает, одно воспоминание потянуло за собой другое, и у меня в памяти всплыл культовый советский фильм “Светлый путь”, снятый в 1940 году. Там главная героиня Таня Морозова, которую играет Любовь Орлова, из неграмотной домработницы превращается в передовую ткачиху, многостаночницу, стахановку, управляющуюся вместо положенных восьми со ста пятьюдесятью станками.

В основу фильма была положена подлинная история жизни прославленной ткачихи из города Вичуга Евдокии Виноградовой, которая действительно была незаурядной женщиной. И Орлова даже с ней встречалась.

Кстати, в начале войны Дуся Виноградова некоторое время работала в Ташкенте на ткацкой фабрике, которая, возможно, со временем превратилась в тот самый текстилькомбинат, где много позже несколько раз побывал и я.

К сожалению, знаменитая ткачиха умерла в возрасте 48-ми лет от, как сказано в ее биографии, продолжительной болезни легких. Все мои попытки найти точный диагноз ее заболевания не увенчались успехом. Нигде ничего я не нашел. А между тем, одним из профессиональных заболеваний ткачей является биссиноз - тяжелое заболевание легких, возникающее от длительного вдыхания хлопковой пыли. И я представил себе женщину, которая в течение восьмичасового рабочего дня должна следить за работой полутора сотен ткацких станков в насквозь пропыленном цехе. Но я-то был на фабрике в середине восьмидесятых годов, когда система охраны труда все же была на более высоком уровне, чем в довоенные годы, когда ставила свои рекорды Дуся Виноградова. Вобщем ничего не проходит даром, за все надо платить. Особенно в Советском Союзе в сталинскую эпоху, когда о людях-винтиках думали меньше всего.

Вот такие мысли одолевали меня после осмотра станин, выставленных для всеобщего обозрения Татьяной Труве. Может эта инсталляция не так уж и примитивна, подумалось мне, коль скоро заставляет задуматься о вещах совершенно далеких от протяженности дорожек Центрального парка, выраженной в длине канатов, намотанных на катушки.

От Doris Freedman Plaza я прошелся пешочком до Trump Tower, где давненько уже не бывал, хотя когда-то, подрабатывая гидом, заводил туда туристов множество раз. Пройдя через это замечательное здание насквозь, можно попасть в просторный атриум, который находится в соседнем небоскребе, где разместилась штаб-квартира IBM. Там можно неплохо перекусить, сидя в тени зарослей бамбука. Именно это я и собирался сделать. Однако, не стану пересказывать меню этого заведения. Это место интересно тем, что там постоянно проводятся выставки произведений современного искусства, которые периодически сменяют одна другую.

В этот раз в атриуме были размещены две большие, метра три в высоту, отполированные до зеркального блеска, абстрактные скульптуры модного китайского мастера Чжан Ванга (Zhan Wang), отлитые из нержавеющей стали. Обе они представляют из себя колоннообразные сооружения с причудливо изрытой вмятинами и выступами поверхностью. Ни одного ровного места. Полировать такие заковыристые штуковины, наверное, было невероятно трудно и утомительно. Но эта работа выполнена отлично. Кажется, что на зеркальные ямки, выбоины и выпячивания обеих колонн наброшены тонкие зеленые накидки отражений соседних зарослей бамбука. Отличаются же эти сооружения друг от друга лишь тем, что одна, более высокая, “колонна” стоит на плоском металлическом диске прямо на полу, а другая, чуть ниже ростом, водружена на стальную, как и она сама, блестящую на солнце подставку, похожую на стоптанный башмак. От этого вся скультура показалась мне похожей на отлитую из стали отломанную ногу деревянного солдата из войска Урфина Джюса. Однако, смеяться рано. Буквально на днях, а именно в марте месяце нынешнего года на всемирной арт-ярмарке в Гонконге подобного рода скульптура Чжан Ванга “Силуэт” была продана за 400 тысяч долларов. Совсем не смешная цена, не правда ли?