Старые вещи, как старые друзья

Четверг, Февраль 19, 2015

Недавно мне попала в руки художественная открытка с репродукцией картины В.Штембера под названием “Швейка”. На открытке, изданной до револющии Любанским обществом попечения о бедных, изображена молодая женщина, сидящая в светлой комнате простого деревянного дома около швейной машинки.

В конце позапрошлого - начале прошлого столетий художник В.Штембер пользовался большой популярностью. Он писал замечательные женские портреты в духе салонного академизма. Среди его заказчиков были представители царской семьи, графов Шереметевых, князей Юсуповых и других аристократических российских семейств. Однако он был не только художником-портретистом. Штембер оставил немало картин с жанровыми сценками. Одной из них и была “Швейка”.

В то время, как я рассматривал открытку с молодой швеёй, на меня нахлынули воспоминания, как это иногда бывает со мной. Я увидел свою маму, склонившуюся над старой ручной машинкой Зингер. В моем далеком сибирском детстве, пришедшемся на первые послевоенные годы, мама ходила на курсы кройки и шитья в Клубе железнодорожников, куда брала с собой меня. Я листал там какие-то книжки с картинками, а мама училась, а потом вечерами, практикуясь, шила мне из белой полотняной ткани простые рубашки, а сестренке платьица из обрезков цветного ситца.

После окончания курсов, шитьем она занималась не слишком много из-за недостатка времени, потому что работала страховым агентом. Однако, вся мелкая починка одежды, подшивание обшлагов на брюках отца, заделка дыр на моих штанах и юбчёнках сестры, лежали на ней. А однажды она даже перелицевала мое зимнее пальто. Благодаря маминому умению, мы не сдавали вещи в пошивочное ателье, расположенное рядом, экономя таким образом деньги. Но обувь для починки отдавали сапожнику, в том числе пимы для подшивки. В таких подшитых валенках я ходил в школу вплоть до выпускного десятого класса. Да и не я один, конечно, так был одет в те годы.

А пишу все это я к тому, что сейчас, живя в Америке, мы практически забыли, что такое ремонт старых (и не очень) вещей.

Как-то зашел я в швейную мастерскую, чтобы подшить новые джинсы. Разговорился с мастером, которого зовут Эдуард, и по ходу разговора спросил его, какого рода заказы они в основном получают. Оказалось, что чаще всего они занимаются подшиванием джинсов, брюк и юбок, укорочением рукавов, подгонкой платьев по фигуре и лишь изредка заменой подкладки, хотя могут делать и многие другие вещи. Просто другие заказы очень редки. Нет сомнения в том, что в своем ателье Эдуард и его помощники занимются очень нужным делом, но ремонт ношеной одежды - не их конёк.

Поневоле вспомнишь здесь мысль А.Солженицина, высказанную им в статье “Как нам обустроить Россию”: “…фирма может позволить себе, чтобы спрос не угасал, выпускать изделия недолговечные. Веками гордость фирм и владельцев вещей была неизносность товаров, ныне (на Западе) — оглушающая вереница все новых, новых кричащих моделей, а здоровое понятие РЕМОНТА - исчезает: едва подпорченная вещь вынужденно выбрасывается и покупается новая, - прямо напротив человеческому чувству самоограничения, прямой разврат”.

Сказано может и чересчур резко, но в главном я согласен с писателем. И сразу хочу заявить, что с моей точки зрения, чем больше будет различных ремонтных заведений - пошивочных ателье, сапожных, часовых и всяких других мастерских, тем лучше.

Не могу удержаться, чтобы не привести также отрывок из дневниковых записей поэта, публициста и искусствоведа Юрия Кублановского, которые он сделал в 2009 году в Париже: “Отдал в починку старые свои испытанные очки - за 30 евро. И тут же в аптеке купили новые - за 18 (в них сейчас пищу). Наташа стала ругаться, зачем столь дорого отдаю в ремонт отслужившую свое вещь? Но ведь есть особая поэзия, благородство - реанимировать, не считаясь с затратами, то, что состарилось”.

Как я понимаю Кублановского! Я тоже привыкаю к старым вещам и не люблю с ними расставаться. А вспомнил я эти его слова по аналогичному поводу, только связанному не с очками, а с наручными часами. Недавно они у меня сломались, у них стал крутиться циферблат. Моим наручным часам с автоматическим подзаводом уже больше двадцати лет. Стоили они когда-то недорого, давно вышли из моды, но я к ним привык. Они удобны, мне никогда не надо думать о замене батарейки или ручном заводе. Дома все в один голос говорили мне, чтобы я их выбросил и купил новые, подороже и посовременнее. А мне не хотелось расставаться с часами, которые верно служили мне столько лет. Вобщем я их отдал в ремонт, за который заплатил столько же, сколько стоят сами часы, и остался доволен. Идут они совсем неплохо, хотя и немного бегут. Но на тот случай, если уж мне надо будет знать время с точностью до минуты, у меня в кармане лежит сотовый телефон самой последней модели. И там время - точнее не бывает, хотя в принципе пара минут туда или сюда обычно не имеют для человека никакого значения, особенно если он на пенсии.

У меня нет сомнения в том, что каждый должен иметь выбор: купить новую вещь или отремонтировать старую. Я согласен с тем, что некоторые вещи после поломки не подлежат ремонту. Это относится, например, ко многим гаджетам, количество которых неимоверно растет, качество постоянно улучшается и часто лучше и дешевле купить новый, чем ремонировать старый.

Однако, есть много вещей, которые вполне заслуживают починки и дальнейшего использования, а иногда и просто сохранения.

В связи с этим хочу сослаться на мнение известного поэта Давида Самойлова, взятое мною из его книги “Перебирая наши даты”. Он пишет о временах своего детства: “Вещи у нас в квартире уважаемые. Папа искренне огорчается, когда у нас что-нибудь портится или ломается. И я редко что-нибудь порчу или ломаю. У меня вырабатывается нечто вроде привязанности к вещам. Но не вообще, а к знакомым предметам нашей квартиры.

У меня к ним родственное чувство и род жалости, оставшейся на всю жизнь, дескать, работали вы на меня, служили мне, а я вас недостаточно люблю, недостаточно забочусь. Потому что, по странности, любви к вещам у меня нет, и никогда не было желания иметь вещи, кроме тех, что у меня были. И когда они старели и выбывали из строя, мне тяжело было что-нибудь выбросить на свалку, а хотелось запихать куда-нибудь на чердак, на пенсию – пусть живет старый стул в свое удовольствие, ничего не делает и покоится на чердаке”.

На мой взгляд это не скупость вовсе, а уважение к вещи, которая долгие годы исправно тебе служила. Испытывая подобное отношение к старым вещам, я подсознательно одушевляю их, и у меня рождается мысль о старости, когда мы заботимся о своих стариках, не бросаем их в одиночестве и забвении доживать свой век наедине со своими болезнями и проблемами.

И как тут не упомянуть мне о старых настенных часах, которые я помню столько же лет, сколько помню самого себя. Вряд ли они имеют сколько-нибудь значимую материальную ценность, но для меня они бесценны. Эти часы были преподнесены моим дедушке с бабушкой в качестве свадебного подарка в 1906 году. В годы войны они сломались и не шли, но когда папа вернулся с фронта, он их отремонтировал, и с тех пор они безостановочно отсчитывают время.

Моего отца давно уже нет, и теперь я каждое воскресенье завожу старые часы, как это делал он. Для меня эта короткая процедура является своеобразным ритуалом. С детских лет я помню, что именно в этот день папа заводил часы. Я продолжил эту традицию, и теперь, когда я их завожу, я всегда его вспоминаю. Несколько минут еженедельного поминовения. Эти часы достанутся моему сыну, и я сказал ему, чтобы он тоже заводил их по воскресеньям, как делали это его прадед, дед и отец. Для меня наши старые часы являются своеобразным талисманом, который я берегу и считаю охранителем нашего домашнего очага. Часы должны идти, и тогда у нас дома все будет в порядке. В случае необходимости их можно подремонтировать и снова запустить, чтобы сохранить непрерывность времени и поколений нашей семьи. Хотя в данном случае можно говорить даже не о ремонте, а о реставрации.

И еще несколько слов в заключение. Я вовсе не считаю Плюшкина образцом для подражания. Более того, согласен с китайской поговоркой “Старое не уйдет, новое не придет”, но в то же время я уверен, что к некоторым старым вещам нужно относиться, как к старым друзьям.

Комментариев (2)