Такие разные Буфеты

Как известно, буфет он и в Африке буфет, хотя в нашем случае это не совсем так. А точнее совсем не так. Дело в том, что дальше речь пойдет вовсе не о предмете мебели, а о довольно распространенной во франкоязычном мире фамилии Buffet. Причем и по-английски, и по-французски, а также и по-русски это слово означает одно и то же. Иногда имеется в виду тот самый буфет, который стоял у наших бабушек на кухне, а иногда просто место, где можно поесть.

Хочу заметить, что в русском языке слово буфет может вызвать ироническую коннотацию со словом шкаф, которое в приложении к конкретному человеку характеризует его интеллектуальные способности не очень, скажем помягче, высоко. В моем же случае все носители этой фамилии заслуживают самого глубокого уважения и почтения.

Заинтересовался же я именно «Буфетами» потому, что у меня оказалась пара литографий двух разных, но известных французских художников с этой фамилией, а потом я наткнулся в Манхэттене на скульптуру третьего француза с вариантом той же фамилии. Эта «критическая масса» и побудила меня собрать всех троих под одной «крышей» в небольшом очерке.

Впервые с носителем этой фамилии я столкнулся, когда уже достаточно давно случайно увидел на одном из блошиных рынков мрачноватую литографию Бернара Бюффе (Bernard Buffet), на которой был изображен букет охряных цветов. Причем только цветы гляделись относительно ярким пятном. Основной же тон литографии был скучного серо-черного цвета. И тем не менее я ее купил, чтобы иметь образчик творчества выдающегося французского художника.

Когда Бернару было восемнадцать лет, он не упустил случай выставить свой автопортрет в одной из парижских художественных галерей. После этого ему ежегодно продоставлялась возможность проводить по меньшей мере одну большую персональную выставку своих новых работ. Он писал картины большими сериями, исполненными в манере, которую невозможно было спутать ни с какой другой. В 1955 году, когда ему исполнилось всего лишь двадцать семь лет, Бернар Бюффе престижным французским художественным журналом был назван в числе десяти лучших художников послевоенного времени, а в 45 лет стал Кавалером Ордена Почетного Легиона. Он был одним из самых продаваемых художников своего времени.

Его творческую манеру относили к мизерабилизму, главная особенность которого состояла в том, что художники, придерживавшиеся этого направления в искусстве, изображали одиноких, хмурых, отощавших людей, затерявшихся в холодном, безрадостном, неуютно-жутковатом мире, что вполне соответствовало атмосфере во французском обществе вскоре после окончания Второй мировой войны.
Работы Бернара Бюффе имеются во многих музеях мира. И хотя этот художник был успешен и материально благополучен, он покончил в 1999 году жизнь самоубийством, так как страдал болезнью Паркинсона, лишившей его возможности заниматься делом, которому он посвятил всю свою жизнь.

Вторая литография, автором которой тоже был Бюффе, но не Бернар, а Морис выглядела более яркой по сравнению с первой. На ней был изображен каменистый берег морского залива с домиками бедного рыбацкого поселка на его дальней стороне. На зеленовато-голубой воде залива застыли утлые лодки с обломанными мачтами, а на пустынном берегу болтались обрывки сетей. Несмотря на свое умеренное многоцветье, картину, изображенную на литографии, трудно было назвать особо оптимистичной.

Морис Бюффе (Maurice Buffet) был старшим современником Бернара. Он родился в 1909 году, некоторое время жил на Монпарнасе, где встречался с Хаимом Сутиным, Моисеем Кислингом и другими художниками, собиравшимися в кафе «La Select». Учился в высшей школе декоративного искусства, работал дизайнером книг и был витражных дел мастером. С 1940 года целиком посвятил себя живописи. Его первая персональная выставка прошла в 1946 году и получила очень хорошие отзывы, в том числе и от Гертруды Стайн.

Однако в 1948 году на парижском небосклоне взошла яркая звезда Бернара Бюффе и Морис даже стал подумывать о том, чтобы взять псевдоним во избежание путаницы с его более удачливым современником. Однако не сделал этого. Он решил посвятить себя глубокому изучению европейского искусства в период с 1200 до 1700 года, открыл в Париже на улице Святого Сульпиция антикварный магазин, стал большим профессионалом в этом деле, но занятия живописью не оставил. На протяжении долгих последующих лет он участовал во множестве художественных выставок во Франции и за рубежом, в том числе в Нью-Йорке, получил много престижных наград и премий, приобрел мировое признание. Умер Морис Бюффе в 2001 году.

Третьим героем моего повествования является французский художник и скульптор Жан Дюбюффе (Jean Dubuffet). Я не силен во французском языке, но мне кажется, что имя этого человека вполне можно причислить к варианту фамилии Buffet, но только с частичкой de или du, которыми предваряли дворянские имена. Чтоб не ходить далеко за примерами, можно вспоминить имя основателя и первого президента ныне одной из крупнейших в мире американских химических компаний DuPont Элетера Дюпона, имя которого писалось по-французски, как Éleuthère du Pont de Nemours.

С произведением известного французского художника и скульптора Жана Дюбюффе может познакомиться каждый желающий на Chase Manhattan Plaza. Там почти у самой стены 60-этажного небоскреба пузырится, как огромный ком взошедшего теста, перевалившегося через края квашни, где его замешали, нечто непонятное и в то же время притягательное. На четырех белых, неправильной формы опорах, громоздятся плоские, с плавно закругленными, волнистыми, будто текущими краями, натеки и отростки, по белому фону которых струятся завитки и спирали угольно-черных линий. Необычное сооружение производит сильный эффект, возможно еще и потому, что своими овалами, дугами и полным отсутствием каких бы то ни было углов, являет собой резкий контраст с четкими вертикальными и горизонтальными линиями здания банка, у подножия которого оно стоит.

История появления этой скульптуры в нашем городе такова. В 1972 году глава Чейз Манхэттен Банка Дэвид Рокфеллер, желая украсить площадь перед своим учреждением, решил, что высаженные здесь обычные деревья будут казаться слишком маленькими. И он пригласил французского скульптора Жана Дюбюффе создать что-нибудь подходящее. Так родилась скульптура «Группа из четырех деревьев», которая была куплена Рокфеллером и затем подарена банку. Угадать в этом сооружении четыре дерева не так-то просто, но после подсказки действительно можно разглядеть во всем этом что-то напоминающее группу из четырех близко стоящих деревьев, кроны которых частично перекрывают друг друга.

Вся конструкция, весящая 25 тонн, представляет собой алюминиевый каркас, обтянутый толстой мембраной из фибергласа и пластических смол, покрашенных эпоксидной краской.

Жан Дюбюффе родился в 1901 году в семье виноторговца. Занимался живописью с 15-ти лет, пробовал свои силы в литературе и музыке. Окончательно сформировался как художник в 1942 году, а через два года в Париже прошла первая выставка его произведений, созданных в наивной манере. Стал основоположником Ар брют - «грубого» или «сырого» искусства, приближенного к рисункам самоучек, детей и обитателей психиатрических лечебниц. Для своих работ использовал самые разные подручные материалы, в том числе смесь гипса, извести и цемента, которую наносил на полотно, а потом как бы вминал в нее различные изображения.

В начале 60-х годов много времени уделял спонтанно-бессознательному рисованию шариковыми ручками. Эти замысловатые и скупые по цвету графизмы наложили глубокий отпечаток на его позднее творчество, включающее и ряд монументально-декоративных и архитектурных работ. Вот и на открытии своей инсталляции в Манхэттене Дюбуффе сказал, что это есть не покрашенная скульптура, а скорее рисунок, простирающийся и расширяющийся в пространстве.

Жан Дюбюффе добился широкого международного признания. Его работы имеются в крупнейших музеях мира. Умер в Париже в 1985 году.

Вот такие три «Буфета». Хотя среди носителей этой фамилии есть еще много других известных людей.

Мал золотник, да дорог

В субботу 1 февраля в Kings Bay Library, расположенной по адресу 3650 Nostrand Avenue в районе Шипсхэд Бэй, состоялась, организованная Гильдией Еврейских Мастеров Изобразительного и Прикладного Искусства, презентация юбилейной выставки Арнольда Хальфина, которому в этом году исполнилось 85 лет.

Друзья, гости и коллеги юбиляра заполнили весь зал. Открыл заседание коллега Арнольда по Гильдии Матвей Соловьев. Сразу же был устновлен регламент. Не без хорошего чувства юмора Матвей сказал, что несмотря на то, что желающих выступить очень много, каждый может говорить столько, сколько захочет, но не более трех минут. После этого первым же нарушил регламент, потому что коротко рассказать о таком интересном, незаурядном человеке, спортсмене и художнике, как Арнольд Хальфин, просто невозможно.

В его честь был зачитан приветственный адрес. Юбиляр услышал много добрых слов от своих друзей и коллег по гильдии. Он их вполне заслужил. Работы, представленные на этой выставке характеризуют А.Хальфина, как замечательного живописца. Его натюрмотры, выполненные акриловыми красками, ярки и оригинальны, а пейзажи, особенно выполненные в акварельной технике, милы и лиричны…

Арнольд – маленького роста, но ладно скроен, подтянут и быстр в движениях. К нему как нельзя лучше подходит поговорка «Мал золотник, да дорог».

Родился наш юбиляр в 1929 году на Дальнем Востоке в маленьком селе Сковородино недалеко от Благовещенска. Там встретились его будущие мать и отец. Мать происходила из крестянской семьи с Украины, родители которой переселились в новые места в результате реформы Столыпина, предусматривавшей передачу государственных земель в Сибири, на Дальнем Востоке и в Средней Азии в частные руки без выкупа. Предки же отца происходили из кантонистов, вынужденных перейти в православие. Отец Арнольда был журналистом, работал в различных периодических печатных изданиях, в том числе в газете «Алданский рабочий». Там он заболел базедовой болезнью и после операции был направлен на работу в Керчь, а оттуда перебрался в Москву, где его арестовали по сфабрикованному «Алданскому делу», и он пробыл два года в ссылке.

В Москве Арнольд учился в школе и ходил во Дворец пионеров в кружок изобразительных искусств. Однако вскоре началась во йна. Отец ушел добровольцем на фронт и погиб под Московй, а мать с сыном оказались в эвакуации в Новосибирске. На этом художественное образование Арнольда закончилось. В столице Западной Сибири Арнольд окончил семилетку и в 1943 году пошел учиться в военное училище, которое почти сразу было переведено в Ижевск. Молодых курсантов, фактически мальчишек, эксплуатировали там в хвост и в гриву, вместо учебы они трудились на тяжелых работах, в том числе и на лесоповале. На фронт он не попал, так как кончилась война.

В то в время в СССР огромной пополярностью пользовался штангист Григорий Новак. В 1946 году Советский Союз был принят в состав Международной федерации тяжёлой атлетики и впервые участвовал в проводившемся в Париже чемпионате мира. На этих соревнованиях, Григорий, несмотря на то, что он был самым легким спорсменом в своей весовой категории, установил новый мировой рекорд, став первым советским спротсменом, завоевавшим титул чемпиона мира.

Многие вслед за Григорим Новаком решили заниматься тяжелой атлетикой. Курсанты Ижевского училища тоже отдали дань этому увлечению. Отпилив неколько кругляшей от соснового бревна и насадив их на метллическую трубу, они соорудили штангу. Вот с этой «штангой» они и приступили к тренировкам. Арнольда всегда привлекал спорт, но особенно ему нравились гимнастика и акробатика. По последнему виду спорта он добился звания кандидата в мастера. А вообще он имел разряды почти по десятку видов спорта.

Из Новсибирска мать Арнольда переехала в Дрогобыч, где у нее были родственники, туда же перебрался и Арнольд. Там он окончил десятый класс и поступил во Львовский институт физкультуры с намерением посвятить себя гимнастике. Но судьба распорядилась по-иному. Крепкого, плотно сбитого партня заметил тренер по тяжелой атлетике и переманил к себе, определив тем самым дальнейшую судьбу Арнольда. А прекрасная координация движений, необходимая в гимнастике и акробатике, сослужила хорошую службу талантливому спортсмену. Ведь для поднятия тяжестей нужна не только физическая сила, но и хорошая техника. Окончив институт в 1952 году, он в том же году принял участие во Всесоюзном первенстве ВЦСПС по тяжелой атлетике и завоевал звание чемпиона. В 1961 году он стал чемпионом СССР в легчайшем весе, а затем был рекордсменом и многократным призером различных крупных, в том числе и международных, соревнований. Но самым главным своим достижением он считает тот день, когда смог поднять над головой штангу весом в 140 килограмм, при собственном весе 54 кг. Практически всю свою жизнь после окончания института он работал тренером во Львовском отделении спортивного общества «Спартак», заслужив в конечном счете звание Ветерана «Спартака».

Эмигрировав в США в 1981 году он не оставил своих спортивных увлечений, успев за прошедшие годы двадцать (!) раз завоевать титул чемпиона Америки в своей весовой категории и возрастной группе. Его имя увековечено во «Всеамериканском зале славы тяжелой атлетики», куда обычно заносят имена тех, кто смог победить в подобных соревнованиях не менее десяти раз. Так что формально имя Арнольда Хальфина могло бы быть внесено туда дважды.

Обо всем, что написано выше, я говорил в Арнольдом уже после завершения презентации. Первоначальным моим желанием было рассказать о выставке живописных произведений юбиляра, о его работе именно с сфере художественного творчества. Но после довольно долгой беседы с этим человеком я понял, что обойти стороной эту важнейшую часть жизни юбиляра было бы неправильным. Он наделен многими талантами будучи до последних лет незаурядным спотрсменом, подтверждением чему могут служить, представленные на выставке две медали из несметного количества наград полученных им на спортивном поприще. Первую он получил в 1952 году за первое место на первенстве Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов, а последнюю в 2012 году за первое место на соревнованиях по тяжелой атлетике среди спотсменов старше восьмидесяти лет. Полвека в спорте! По-моему это выдающееся достижение. И я столь подробно остановился именно на этой стороне деятельности юбиляра, чтобы полнее показать сколько талантов есть среди нашей эмиграции.

Я уже не говорю о том, что А.Хальфин является замечательным педагогом, воспитавшим уже здесь в Америке замечательных спортсменов среди людей, близких ему по возрасту. Одним из них как раз является Матвей Соловьев, открывший презентацию выставки. Подготовленный Арнольдом, он участвовал в мировом первенстве штангистов старшего возраста в Австралии и в свой весовой категории занял второе место. Это, конечно, здорово.

Ну, и наконец, А.Хальфин является прекрасным художником и ювелиром. Полностью отдать себя этому увлечению он смог только здесь - нашлось время и главное материалы для художественного творчества. Он использует разные методы для написания картин, но работая над очередным натюрмортом, он сначала создает его на своем столе, меняя композицию, объекты, фон и так далее. Добившись нужного качества, он его фотографирует, а затем со снимка пишет картину. В итоге получаются совершенно замечательные, художественные произведения. Причем, как он сам говорит, процесс этот творческий, и в ходе перенесения натюрморта на полотно многое может меняться и усовершенствоваться.

Наконец, Арнольд является замечательным ювелиром. Он овладел этой профессией уже в Америке, чему способствовало его художественное дарование и природная «рукастость».

Выставка продлится до 22-го февраля сего года и, конечно же, стоит того, чтобы ее посетить. Там можно увидеть не только картины юбиляра, но и завоеванные им кубки, медали и другие награды за более чем полвека в спорте.