Гора Рейнир

Лучше гор могут быть только горы,
на которых еще не бывал…
Владимир Высоцкий

За три полных дня, имевшихся в нашем распоряжении, мы сделали несколько вылазок из Mounthaeven Resort в Национальный парк Mount Rainier, который был создан в 1899 году по распоряжению тогдашнего президента США Уильяма МакКинли. Главной достопримечательностью парка является пик Рейнир – одна из самых высоких гор (4392 метра над уровнем моря) на континентальной части Соединенных Штатов. Фактически это вулкан, последнее извержение которого произошло в 1894 году. Со склонов этой горы спускаются 26 ледников, площадь которых вместе с вечными снегами достигает девяноста квадратных километров.

Первыми европейцами, увидевшими это чудо природы, был английский капитан Джордж Ванкувер со своей командой. Это случилось в 1792 году. Ванкувер обследовал тогда северо-западное побережье Американского континента и назвал обнаруженную вершину в честь адмирала британского королевского флота Питера Рейнира, который в годы войны американцев за независимость сражался против повстанцев. Он был тяжело ранен в одном из сражений, но потом снова вернулся в строй, а в конце жизни были избран в Британский парламент. Американцы не оказались злопамятными и мстительными и не стали переименовывать гору, оставив за ней первоначальное имя, хотя попытки такого рода предпринимались неоднократно. Предлагалось называть гору так, как называли ее местные индейцы – Tacoma или Tahoma, что в переводе означает «место, где начинаются воды». Были настоящие баталии по этому вопросу, но в конце концов было оставлено имя, данное ей капитаном Ванкувером – Mount Rainier.

Естественно, нашим главным желанием было разглядеть эту знаменитость возможно лучше и с наиболее близкого расстояния. Однако первые попытки такого рода не увенчались успехом – гора, как застенчивая красавица куталась с плотную вуаль облаков и не хотела показывать личико. Мы, фигурально выражаясь, заходили и справа и слева, но толку от этого не было никакого.

Но все же нам повезло. Третий день нашего пребывния в парке выдался теплым и по большей части солнечным. Мы снова поехали в сторону Mount Rainier, но теперь по новому для нас марштруту, представлявшему собой горный серпантин. Перед нами открывались чудесные виды на бурные и шумливые горные речки, многочисленные водопады и голубые озера, а также и на нашу скромницу, саму гору Рейнир, которая, наконец, сбросила с себя облачное покрывало и предстала перед нами во всей своей изнеженной и заснеженной красоте.

По пути мы делали много остановок, потому что вокруг были такие места, мимо которых просто невозможно было проехать. Мы перебирались через буйную речку по мосту, сделанному из одного толстенного елового ствола. А под нами драчливая вода с размаху била мокрыми кулаками по спинам большущих валунов, рассыпаясь после каждого удара мириадами хрустальных брызг.

Мы заглядывали с автодорожного моста в щель глубоченного каньона, в который можно было бы поместить двадцатиэтажную высотку, если бы разлом не был слишком узким. А там, далеко внизу, с шумом и стонами об отвесные каменные стены билась в истерике вода. К сожалению, одноглазый фотоаппарат был не способен передать объемную панораму и все великолепие этой картины.
В другом месте мы любовались водопадом, заключенным в раму, составленную из опор каменного моста.

А еще мы гуляли вдоль небольших, возникавших время от времени с южной стороны обочин, полянок, на которых распустились разнообразные белые, красные, синие и желтые цветы - предвестники тех, что раскрасят через пару-тройку недель здешние высокогорные луга.

Правда, одна из достопримечательностей, а именно Reflection Lake, в котором при хорошей погоде отражается главная гора парка, оказалась подо льдом и снегом. Только на небольших участках поверхности озера, словно несколько нешироких проток, виднелась открытая вода. В ней отражался лишь полузасыпанный снегом еловый лес, растущий по берегам. Вдоль дороги лежали там высокие сугробы.

Поднявшись еще выше, мы почти подобрались к вечным снегам. Лето здесь еще не наступило, хотя воздух был достаточно прогрет. Обширные снежные поля, утыканные рощицами высоких зеленых елей, были истоптаны ногами туристов. Наш трехлетний внук пришел в полный восторг от изобилия снега, с большим энтузиазмом лепил из него снежки и гонялся за нами с этим ужасным оружием, нагоняя на нас неописуемый «страх».

Вершина горы Рейнир, сверкая первозданной белизной, лежала перед нами, казалось на расстоянии вытянутой руки. Но она просто притворялась такой близкой и доступной. Эта притворщица и недотрога знала, что до нее далеко, и мы до нее не доберемся. Она всего лишь позволяла нам любоваться собой.

Небо над нами было темно голубое, почти синее, по нему плыли белые облака, а пониже виднелись горные цепи со снежными шапками на макушках, а еще ниже зеленели хвойные леса.

На пути домой мы отобедали в ресторане при Copper Creek Inn, где заказали выловленную в местных речках форель, зажаренную в пармезане с чесночной картошкой и овощами, жареного дикого лосося и стейк. Наш внук попробовал это все, заедая своей любимой French fries. Запили мы свои яства Alaskan Beer. Получилось очень неплохо.

Вечер провели у разожженного очага на вытоптанном пятачке земли у нашей веранды. Сухие чурки горели чуть потрескивая. Мелкие искорки взлетали невысоко и растворялись в сгущающихся сумерках, как жуки светлячки. Глухой старый лес вокруг таинственно молчал. И как вкусны оказались обыкновенные, но пропахшие дымком, сосиски, поджаренные на костре с помощью прутика!

На следующий день утром мы покинули гостеприимный домик в Mounthaven Resort и отправились в Сиэтл, где нам предстояло провести последние три дня нашего отпуска.

Наш путь снова проходил через крошечный городок Elbe, где мы остановились ненадолго, чтобы еще раз пройтись вдоль старых, покрашенных в яркие цвета вагонов и зайти в старую лютеранскую кирху, занесенную в Национальный регистр исторических памятников в качестве самого маленького действующего храма. Кирха была построена в 1906 году поселенцами, прибывшими сюда из долины Эльбы в Германии. Отсюда, кстати, и название городка.

Дверь в помещение кирхи оказалась запертой на замок. Мы потоптались у входа и собрались было уходить, но тут появился очень пожилой старикан нордической внешности и отворил дверь. Внутри царила спартанская обстановка: с десяток деревянных скамей, поставленных в два ряда, очень скромный алтарь, маленькая фисгармония в углу, кафедра для проповедника. И всё.

Теперь нас ждал только Сиэтл…