«Щеголь» и Питер с Вилли

Первый раз я увидел эту конструкцию в Мэдисон Сквер парке в один из последних теплых и солнечных ноябрьских дней прошлого года. Там периодически устраиваются временные экспозиции произведений различных скульпторов. Последняя из них открылась 25 октября прошлого года и продлится до 1 февраля года наступившего. Житель Альбукерка скульптор Лео Виллареаль представил на суд нью-йоркцев свое произведение под названием «Buckyball». Это довольно странное сооружение, высотой примерно с трехэтажный дом, представляет собой два подобия шара, вставленных один в другой. Мне показалось, что оба шара собраны из алюминиевых трубок, аранжированных в виде пяти- и шестиугольников. В сияющий, яркий день они смотрелись весьма непрезентабельно – переплетение металлических перекладин неизвестного назначения.

Даже беглого взгляда на «Buckyball» мне было достаточно для того, чтобы распознать в его конструктивных особенностях влияние работ всемирно известного американского изобретателя и архитектора Бакминстера Фуллера. Одним из его творений является геодезический купол, построенный им в Монреале к открытию там Всемирной выставки ЭКСПО-67. Этот купол, в котором сейчас находится музей под названием «Биосфера», был тогда американским павильоном. Я видел его неоднократно, бывал внутри, и всякий раз он поражал мое воображение своими размерами, необычайной геометрической структурой и кажущейся невесомостью и легкостью. Это оригинальное сооружение так врезалось мне в память, что я сразу углядел его в скульптуре Виллареаля, только в сильно уменьшенном виде.

Вобщем в тот день штуковина в Мэдисон Сквер парке не произвела на меня никакого впечатления.

В следующий раз я увидел «Buckyball» пасмурным декабрьским днем. И только тогда я заметил, что шары сделаны не из простых металлических балок, а из светящихся трубок. Потом я выяснил, что это были светоизлучающие диоды, способные светиться в огромном цветовом диапазоне. На фоне серого, хмурого неба шары уже не были такими уныло безликими, какими показались мне в первый раз. Что-то в них пульсировало и растекалось разноцветными струями и волнами по их вдруг ожившим геометрическим узорам.

Наконец, в третий раз я оказался около скульптуры Виллареаля темным вечером, незадолго до Нового года. Мимо шаров нельзя было пройти оставаясь равнодушным. Теперь они походили на огромную игрушку, которая называется Electro-lights celestial. Я дарил ее своему внуку. Она представляет собой пластмассовый, собранный из прозрачных пирамидок, шар, насаженный на ручку с батарейками. Когда они включаются, внутри шара начинает быстро что-то крутиться, сверкая и завораживая переливающимися разноцветными огнями. Нечто подобное, только увеличенное до невероятных размеров полыхало теперь передо мной, притягивая взгляд и привлекая к себе толпы прохожих.

Светодиоды, из которых собраны шары, способны излучать примерно 16 миллионов различных цветовых оттенков. Они, благодаря разработанной скульптором специальной компьютерной программе, меняют их набор, последовательность возникновения и скорость изменений в случайном порядке, делая его творение почти ювелирным украшением, непредсказуемым в своем бесподобном непостоянстве.

Теперь мне стало понятным и название этой конструкции - «Buckyball». Buck по-английски – щеголь. Для себя я перевел это название, как «Шар щеголь». И это название, по моему мнению, ему вполне подходит.

В тот декабрьский вечер я впервые также обратил снимание на то, что вокруг «Щеголя» стоят скамейки довольно необычного вида, больше похожие на кушетки.

Оказалось, что они был придуманы Виллареалем еще в 1991 году. Установленные вокруг скульптуры, они позволяют зрителям не сидеть, а возлежать, чтобы расслабиться и полностью отдаться созерцанию. Кушетки не пустовали, правда, на многих из этих уютных и удобных деревянных диванчиков возлежали не зрители, а спали некие персоны, которым явно было глубоко наплевать на скульптуру, которая вместо того, чтобы гореть ровным, не раздражающим светом, постоянно вспыхивала и переливалась всеми мыслимыми и немыслимыми цветами, нарушая их мирный сон.
Уходя от радужного, праздничного шара, я вновь вспомнил про игрушку своего двухлетнего внука Electro-lights celestial и как-то незаметно перенесся в совсем другое место, к скульптуре, ничем не похожей на только что увиденную.

Со всеми, видимо, бывает, когда посещая давно изученное место, вдруг делаешь для себя неожиданное открытие. Так, я, грубо говоря, сто раз бывал в Проспект парке, но впервые очутившись там в стопервый раз вместе с внуком, наткнулся на детскую площадку, в которую, естественно, никогда раньше на захаживал. Внук же пожелал ее посетить. И вот там я обнаружил замечательную скультурную композицию «Питер и Вилли», отлитую из бронзы в традиционном классическом стиле Отто Нильсом. Композиция была создана по мотивам детской, вышедшей из печати в 1962 году, книжки «Снежный день» замечательного писателя и художника Эзры Джека Китса. Он фактически первым в американской литературе сделал главным героем своей детской книжки маленького чернокожего мальчика. В те годы Америка была полна открытых расистов и антисемитов. Кстати, именно поэтому Джейкоб Эзра Кац, родившийся в Бруклине в бедной еврейской семье эмигрантов из Российской империи, возвратившись домой с полей сражений Второй мировой войны, стал Эзрой Джоном Китсом.

Книжка «Снежный день», в которой рассказывалось о приключениях маленького черного мальчика на заснеженной улице Бруклина, принесла Китсу всеамериканскую славу. Потом были еще две дюжины книжек с замечательными, добрыми и забавными иллюстрациями автора, которые стали американской классикой для детей.

Недаром скульптурные изображения Питера и собачки Вилли попали на детскую площадку. Около камня, на котором они «играют», стоит маленький бронзовый стульчик, который немедленно был опробован моим внуком. Но долго он в нем не усидел, погладил собачку и убежал на другой край площадки, где тоже было чем заняться.

Заканчивая свой очерк, хочу сказать, что я умышленно соединил в нем рассказ о двух совершенно разных художественных композициях, не имеющих между собой ничего общего. Если первая представляет современное искусство и выставлена на всеобщее обозрение лишь временно, то вторая, выполненная в классическом стиле, является произведением, украшающим Проспект парк на постоянной основе. Этим сопоставлением мне хотелось подчеркнуть разнообразие и неисчерпаемость Нью-Йорка, в котором в любое время под открытым небом можно найти художественное произведение на любой вкус.