К столетию моего папы
Завтра, 10 апреля 2011 года, папе исполнилось бы ровно 100 лет, но вот уже два десятилетия прошло с тех пор, как его с нами нет.
У нас в семье сохранилось «Свидетельство», выданное родителям папы красноярским раввином Копелем Шмерковичем о том, что у них 28 марта 1911 года родился сын, над которым по Иудейскому Исповеданию 4 апреля того же года был совершен обряд обрезания. Все даты в этом «Свидетельстве» указаны по Юлианскому календарю или по старому стилю. После того, как в 1918 году Советская Россия перешла на Григорианский календарь, дата рождения папы сместилась на 13 дней вперед и выпала на 10 апреля.
Из Красноярска дедушка с бабушкой переехали в Томск. В каком году это произошло я не знаю, но школу и Музыкальный техникум папа окончил именно там.
На фотографии, сделанной в 1928 году, засняты выпускники школы № 6 Второй ступени. Папа стоит во втором ряду сверху крайним слева. Он единственный из всех выпускников пришел фотографироваться в пиджаке и галстуке. И этот строгий стиль в одежде он сохранил на всю свою жизнь.
В Томске у родителей папы был собственный двухэтажный кирпичный дом. В годы моей учебы в Новосибирском мединституте, я играл там на скрипке и саксофоне в самодеятельном оркестре. В 1958 году наш оркестр занял первое место на Фестивале среди оркестров высших учебных заведений города. В качестве приза во время февральских зимних каникул нас послали в гости к студентам города Томска. Жили мы там в студенческом общежитии и даже выступали на Томском телевидении.
Так вот папа перед моим отъездом в Томск дал мне адрес дома, в котором он жил со своими родителями до тех пор, пока их из него не выгнали во время борьбы с нэпманами. Я должен был этот дом разыскать и заснять с помощью фотоаппарата «Любитель», который у нас в то время был.
В феврале 1958 года в Томске стояли трескучие морозы. Помню, как я мотался по незнакомому городу в поисках нужного адреса. Наконец, я этот дом нашел. Однако сфотографировать его я не смог, потому что мой зеркальный «Любитель» с двумя объективами замерз. Я не мог повернуть кольцо объектива, чтобы навести кадр на резкость. Так и уехал не солоно хлебавши от бывшего дома своих дедушки и бабушки. Его вид абсолютно выветрился из моей памяти, я его совершенно не помню, наверное потому, что и сам здорово намерзся.
А теперь я опускаю военные годы, когда папы не было дома, потому что он сначала воевал на фронте, а потом играл в войсковом ансамбле. Об этих годах его и нашей жизни я уже писал и не хочу повторяться.
Просто хочу лишь несколькими штрихами нарисовать картинку нашей послевоенной жизни. После возвращения домой в октябре 1945 года папа практически всю оставшуюся жизнь работал на двух, а иногда и трех работах. Например, с утра он преподавал в педучилище, вчером играл в эстрадном оркестре при кинотеатре им. Маяковского, а в перерывах между сеансами, музыканты переходили на другую сторону Красного проспекта и играли в ресторане, который назывался «Централь», а потом «Сибирь». И все равно денег не хватало, и жизнь наша была достаточно суровой и скудной.
Помимо обычных трудовых будней в те времена требовалась работать еще и на общественных началах, то есть бесплатно. К примеру, во время так называемых избирательных кампаний надо было выступать перед трудящимися на избирательных участках. Вот один такой концерт и запечатлен на снимке.
Жить стало как-то полегче, когда мы в 1960 году переехали из Новосибирска с его суровым климатом в столицу Киргизии город Фрунзе. Там можно было обходиться без теплой зимней одежды, а продукты и особенно фрукты стоили гораздо дешевле, чем в Новосибирске. Но и там папа почти до самого выхода на пенсию работал в двух местах.
Вот вырезка из газеты «Советская Киргизия», где заснят папа, ведуший урок по классу скрипки при Дворце культуры им. Ленина, а при Дворце культуры фрунзенского Сельмашзавода, он организовал любительский симфонический оркестр, в котором и я играл на скрипке. И об этом тоже писали в местной и даже центральной прессе.
В последние годы мы все жили в Ташкенте. Папа уже был старенький, часто болел.
На последнем снимке, котрый я здесь привожу, я сфотографировал его около нашего дома на Чиланзаре утром 1-го января 1988 года после встречи Нового года. Папа как обычно одет в строгий костюм с галстуком. На пиджаке – боевые награды. Он смотрит вдаль через свои темные очки. У него была катаракта на обоих глазах. В те времена хрусталики не заменяли на искусственные, а просто удаляли, а зрение корректировали с помощью толстых, тяжелых линз. Без этих очков папа почти ничего не видел.
Как было бы здорово, если бы сейчас он был с нами! Наверное он бы порадовался за нас.
Апрель 10, 2011 @ 15:33
[...] Папа опубликовал некоторые воспоминания на своём [...]
Апрель 11, 2011 @ 14:38
Какой хороший рассказ. Я помню только часть его, теперь знаю историю полностью. Ноты оставались замечательные, я некоторые вещи перекладывал на гитару, играл. Запись была уникальной, с душой, и альбомы оформлены как то совсем по-особенному. Помню была еще газета с фотографией года эдак 50-го, с заметкой и фотографией. И какими то декретами, в газете. Все осталось в Ташкенте.
Оставить комментарий