Шляпка Сары Бернар и шапка Хаима Житловского

Всем нью-йоркцам, вне всякого сомнения, хорошо известно, что многие станции нашего городского метро украшены разнообразными фресками, мозачными панно и картинами.

Тематика произведений, «выставленных» в подземной художественной галерее, чрезвычайно разнообразна, точно так же, как разнообразен и сам стиль их исполнения. Объясняется это достаточно просто: в украшении как подземных, так и некоторых надземных станций метро города Большого Яблока, принимали участие многие авторы, представляющие разные направления в художественном искусстве. Но так или иначе, а чаще всего в своих произведениях они стремились отобразить различные стороны жизни столицы мира.

Перечислить все невозможно. На некоторых старых станциях сохранились относительно простые, хотя и многоцветные бордюры с небольшими вставками, изображающими типичный городской пейзаж середины и конца позапрошлого века. На других мы можем видеть сценки почти из сегодняшней жизни.

Ну, а тот, кто хоть раз выходил на станции подземки «23-rd street» по линии R в Манхэттене, легко может перенестись в начало прошлого века. Там в стены станции, выложенные белой метлахской плиткой, врезаны многоцветные мозаичные изображения чрезвычайно разнообразных головных уборов.

Отделение шляпного магазина на этой станции нью-йоркской подземки разместил в 2002-м году бруклинский художник Кит Годард. Чего здесь только нет, прямо как в старой детской считалочке: «в этой маленькой корзинке есть помада и духи, ленты, кружева, ботинки, что угодно для души». Правда, на станции «23-я улица» ничего кроме разнообразных гловных уборов нет, хотя ленты и кружева можно обнаружить на некоторых дамских шляпках. Я несколько раз прошелся вдоль всей этой своеобразной витрины из конца в конец, посмотрел на каждое из шестидесяти изображений. Там было все, что люди надевают себе на голову: шляпы, кепки, береты, панамы, канотье, шапокляки, цилиндры, форменные фуражки и полицейская каска, самые невероятные женские головные уборы, украшенные ленточками, перьями, вуалями и цветами, иногда похожие на чепцы, иногда на диадемы. Не хватало только чалмы, душманки и арафатки. Однако в конце 19-го начале 20-го веков, которым посвящена эта постоянная выставка, обладателя чалмы в Нью-Йорке, вероятно, изредка еще можно было увидеть, а вот кого-либо в душманке или арафатке вряд ли.

Разнообразные головные уборы попали на подземные «стеллажи» не по случайной прихоти художинка, а были отобраны им целенаправленно. Дело в том, что каждое из представленных для обозрения пассажиров модных или не очень изделий, предназначенных для защиты головы от прихотей погоды, носил какой-нибудь выдающийся или знаменитый человек, живший или бывавший в те времена в Нью-Йорке.

Выбор станции для размещения подобной экспозиции тоже был вполне осознаным. В самом конце 19-го начале 20-го веков 23-я улица в Манхэттене была местом, где сконцентрировалось большое количество выставочных площадок, галерей, а также театров, в которых шли популярные пьесы и различные водевили. Годард изобразил головные уборы некоторых знаменитостей или просто известных людей, которые в свое время частенько «тусовались» в этом культурном и отчасти богемном центре города.

Интересно было посмотреть на то, что обычно носили на голове Айседора Дункан, Элеонора Рузвельт, Мэри Пикфорд или Лилиан Рассел, а также такие знаменитости, как Марк Твен, О.Генри, Оскар Уайлд, Томас Эдисон или Уинслоу Хомер.

Рассматривая головные уборы столь разных людей, я решил поискать среди них еврейские имена. И обнаружил целых три!

Сначала мне бросилась в глаза очень необычная шляпка Сары Бернар. Верх ее головного убора украшала летучая мышь с распростертыми крыльями. Согласитесь, что это выглядит достаточно эпатажно. Великая атриса, которая фактически была первой мировой суперзвездой, родилась в Париже, где и начала свою блистательную карьеру. Правда, успех пришел к ней не сразу, но сильный характер, упорство и огромный талант помогли ей завоевать международную славу. Она сыграла множество ролей, в том числе и мужских. Ей поклонялись многие великие. В их числе был и Виктор Гюго. После одного из спектаклей он сказал ей: «Мадам! Вы были очаровательны в своем величии, вы взволновали меня, старого бойца. Я заплакал. Дарю вам слезу, которую вы исторгли из моей груди, и преклоняюсь перед вами». И подарил ей бриллиантовую «слезу», которая висела на цепочке золотого браслета.
Не исключено, что именно этот браслет послужил причиной забавного казуса, случившегося с актрисой, когда она играла роль нищенки. В один из самых душещипательных моментов пьесы несчастная женщина в отчаянии воздев руки к небу простонала, что умирает с голоду. При этом на руке актрисы блеснул золотой браслет, который она забыла снять в гримерной.

- Продайте свой браслет! - крикнул из зала какой-то «сердобольный» зритель. Однако звезда недаром была звездой и нашлась мгновенно: «Пробовала, - опять простонала она, - но он оказался фальшивым!»

Сара Бернар трижды гастролировала в России, где смогла покорить не только публику, но и самого Станиславского.
В Америке она бывала неоднократно. Все ее турне по Соединенным Штатам сопровождались необыкновенным ажиотажем, триумфами, слухами и сплетнями. Она обожала скандалы и эпатаж. Одни ею восхищались, другие проклинали, но никто не оставался ранодушным. Она всегда была центром притяжения и повышенного внимания.
Когда она умерла, десятки тысяч парижан усыпали улицы, по которым двигалась процессия, любимыми цветами Сары – камелиями.

Так что шляпка, украшенная летучей мышью, вполне соответствовала экстраординарной натуре этой великой актрисы и женщины.

Другой головной убор принадлежал Эриху Вайсу, которого во всем мире знают, как знаменитого мага и фокусника Гарри Гудини. Он носил канотье – соломенную шляпу с низкой, обвязанной лентой, тульей и прямыми полями. Шляпа Гудини была украшена лентой красного цвета, за которую ее обладатель закладывал колоду карт.

Будущий знаменитый иллюзионист родился в Будапеште в раввинской семье. Когда ему было четыре года, родители мальчика эмигрировали в Соединенные Штаты и поселились в городке Эпплтон в Висконсине, где его отец получил должность раввина реформистской синагоги. В 1887 году Эрих с родителями и шестью своими братьями и сестрами оказался в Нью-Йорке.

Свою карьеру он начал в десятилетнем возрасте, показывая карточные фокусы в различных увеселительных заведениях. Однако международную славу и известность ему принесли трюки, связанные с освобождением от наручников и цепей. Так, в 1903 году в Лондоне на глазах целой толпы зевак его, закованного в наручники и кандалы и с «довеском» в виде тридцатикилограммового железного шара, сбросили с моста в Темзу. Однако он не стал утопленником, вынырнув через несколько минут из мутной воды с наручниками в руке.

Будучи на гастролях в России, он умудрился продемонстрировать самоосвобожение из камер смертников в Бутырской тюрьме и Петропавловской крепости. А нью-йоркцев он однажды поразил номером с исчезновением живого слона. Так что «исчезновения» Эйфелевой башни или Статуи Свободы, продемонстрированные уже нашим современником, иллюзионистом и магом Дэвидом Копперфильдом, являются лишь развитием и усовершенствованием гудиниевского трюка.

Гарри Гудини снимался в кино, был первым, кто поднялся в небо Австралии на примитивном еще тогда самолете и, наконец, он был грозой мошенников, которые якобы общались с душами умерших во время получивших широкое распространение в конце 19-го начале 20-го века спиритических сеансов. Он проникал, переодевшись, на такие сеансы и разоблачал обманщиков.

Смерть его окутана тайной и домыслами. Одни полагают, что он умер от перитонита, а другие – во время неудавшегося фокуса с самоосвобожением, когда он связанным был сброшен в закрытом сундуке в море. Жизнь легендарного Гарри Гудини всегда интересовала публику. По его биографии был создан мюзикл, а также снят фильм.

Наконец, третьим головным убором оказалась единственная на всю «выставку» шапка. Если все другие герои экспозиции носили цилиндры, шляпы, береты или на худой конец кепки, то лишь у эмигранта из России Хаима Житловского была меховая шапка, что-то вроде низенькой папахи.

Философ, публицист, убежденный идишист Хаим Житловский родился в местечке Ушачи Витебской губернии в 1865 году в еврейской религиозной, зажиточной семье. Помимо религиозного получил и светское образование, обучаясь в Витебской гимназии. Увлекся народничеством, но вскоре решил посвятить себя также и борьбе за права еврейского народа. Активно участвуя в народовольческом движении, он стал одним из основателей Союза русских социалистов-революционеров, преобразованного через несколько лет в партию эсеров. Будучи редактором партийного журнала «Русский рабочий», он регулярно публиковал философские статьи с критикой марксизма и в 1892 году в Бернском университете получил степень доктора философии. Тогда же в Лондоне он издал на русском языке брошюру «Еврей к евреям», где настаивал на том, что евреям нужно бороться за национальное равноправие, так как они «не 4 % кого-то, а на все 100 процентов являются самими собою», то есть самостоятельным народом.

После Кишиневского погрома он стал поддерживать идею о необходимости для евреев иметь собственную землю, на которой могла бы жить большая часть народа.

В 1908 году Житловский эмигрировал в США и навсегда поселился в Нью-Йорке. Здесь в течение пяти лет он издавал ежемесячник «Дос найе лебн», а затем помещал свои публицистические и философские сочинения в других еврейских периодических изданиях. Все его статьи того времени были посвящены устройству еврейской жизни и языку идиш. В 1914 году Житловский посетил Эрец-Исраэль, который он считал одним из возможных центров мирового еврейства. Через четыре года после этого он подписал воззвание о создании Еврейского легиона.
Несмотря на то, что некоторые суждения и высказывания Житловского жизнь опровергла, он существенно обогатил философскую мысль и способствовал развитию языка идиш.

Заканчивать свою статью о мозаичных картинках, украшающих станцию «23rd street» на серьезной философской ноте мне не хочется, поэтому я приведу один совет, данный как-то Китом Годардом будущим посетителям его «шляпного магазина». Он сказал, что «пассажиры, ожидающие своего поезда, могут попытаться сфотографировать людей на противоположной стороне платформы, так, чтобы казалось, будто на их головах покоятся шляпы, изображенные на стене позади них». Я думаю, каждый желающий волен воспользоваться этим советом художника. А от себя добавлю, что с помощью товарища можно сфотографировать не только незнакомого человека, но и запечатлеть самого себя в головном уборе кого-нибудь из великих или знаменитых.

А вы, уважаемый читатель, не хотели бы сфотографироваться в меховой шапке Хаима Житловского? Конечно, это не шапка Мономаха, но все же.