Путешествие в прошлое

Мой прадед Аврум Ланис жил в Красноярске и имел большую семью. У него было три дочери и четверо сыновей. Человеком он был небедным, но в 1916 году двое его младших сыновей Моисей и Яков уехали в Америку на поиски счастья. В путь они отправились через Харбин и Шанхай, а оттуда на корабле приплыли в Сиэтл. Чем они там занимались история умалчивает, но через несколько лет к ним присоединился и третий сын Аврума Соломон. К тому времени братья перебрались в Сан-Франциско. В этом городе они и обосновались.

У всех троих дела на новом месте шли совсем неплохо, и в 1924 году Соломон решил поехать в Советскую Россию, чтобы забрать всех оставшихся в Красноярске членов семьи и перевезти их в Америку. В России это было время НЭП’а. И хотя к этому времени Аврум Ланис уже умер, его сын Хонон и все три дочери, остававшиеся в России, жили в достатке. Самая старшая из них моя бабушка Хава-Мэра Ланис вышла замуж за Арона Рубина, который согласно «Красноярскому справочнику» 1913 года издания, владел лавкой «Бакалейных, колониальных и гастрономических товаров», располагавшейся в Архиерейском переулке. Во время НЭП’а мой дедушка торговал обувью.

Несмотря на определенное материальное благополучие, все согласились на переезд в Америку. Решили только немного подзаработать перед отъездом, пока была такая возможность. «Зарабатывали» до тех пор, пока в 1927 году границу не закрыли. В результате их всех ожидала судьба нэпманов, лишенцев и врагов народа. А несчастный дядя Моня, проживший в Сан-Франциско три года, всю оставшуюся жизнь вынужден был скрывать это страшное и «позорное» пятно в своей биографии.

Связь с братьями, оставшимися в Америке, вскоре прервалась, так как была опасной для жизни тех, кто застрял в СССР.

Мой отец, родившийся в Красноярске и проведший там свои детские и юношеские годы, много рассказывал мне о семье своего деда Аврума и часто вспоминал о своих двух родных дядях, которые растворились где-то на просторах Америки. В периоды кратких оттепелей, он мечтал получить от них весточку, порывался написать им сам, но отправлять письма «на деревню дедушке» было бессмысленно, и от этой затеи приходилось каждый раз отказываться.

Попытка найти свою американскую родню была предпринята нами вскоре после приезда в США, когда отца уже не было с нами. Однако все было безуспешно, и мы отказались от дальнейших поисков.

Прошло почти четырнадцать лет. За эти годы я успел сменить здесь 12 профессий, заработал небольшую пенсию и ушел на заслуженный отдых. Однако одним своим делом, которое мне всегда нравилось, я продолжал заниматься. Я сотрудничал со многими русскоязычными изданиями, и за прошедшие годы опубликовал здесь более шестисот статей на различные темы, в том числе о своем отце и истрии нашей семьи. Одну из таких статей я разместил на своем блоге.
Через несколько месяцев после этого я неожиданно получил комментарий на эту статью, в котором некий Charlie Lewis говорил, что мы, вероятно, являемся родственниками. Я, естественно, ответил и рассказал об этом своему сыну. Вобщем слово за слово, послание за посланием и выяснилось, что мы переписываемся с внуком Якова. Он переадресовал нас к своему брату Марку, который очень интересуется генеалогией своего рода, но почти ничего не знает о тех, кто остался в России. Даже на старых фотографиях, сохранившихся у него от деда, он не знал всех, изображенных на них. А я не только знал, но и неплохо помнил своих двоюродных дедушек и бабушек – родных сестер и братьев его деда.

Выснилось, что у Якова было двое сыновей – Альберт и Эммануил. У Альберта было семеро детей, и вот с двоими из них мы и переписывались. При натурализации Яков Ланис стал Джейкобом Льюисом, о чем мы конечно же не знали. Нам и в голову не приходило искать вместо Ланисов Льюисов.

Тем не менее, к началу прошлого года у меня обнаружилось семь троюродных братьев и сестер, которые живут буквально во всех частях Америки. Трое из них – врачи, одна – известный ученый-геолог, другая профессор в колледже, один - адвокат, а Марк – программист.

Одна из сестер, которую зовут Клэр, живет в Сакраменто, где в одном из колледжей преподает физиотерапию, а Марк живет и работает в маленьком городке под Сан-Франциско, то есть в Силиконовой Долине.

Весной этого года мы собирались в поездку по национальным парками Калифорнии и намеревались заехать в оба названных выше города. Клэр и Марк выразили желание встретиться с нами. Мы, конечно, согласились.
Встречи были хоть и недолгими, но приятными. И вот от Марка мы узнали историю, о которой я и хочу рассказать после такого длинного вступления.

Встретились мы с ним по его предложению в Golden Gate Park, расположенном на берегу Тихого океана в Сан-Франциско, и провели вместе весь день.

Марк показал нам город и рассказал историю своего деда Джейкоба. Через несколько лет после приезда из Красноярска в Америку братья Яков и Моисей вполне освоились в новой стране. У Якова-Джейкоба поначалу не все шло гладко, однако у него в Сан-Фрациско был магазин, в котором он торговал орехами. Скопив денег, Джейкоб приобрел шахту, якобы доверху набитую золотоносной рудой. Но, видимо, этот драгоценный металл вычерпали из шахты еще до него, и Джейкоб, забросив это дело, занялся скупкой и перепродажей недвижимости. И вот на этом поприще его ждал успех. Он стал владельцем немалого числа домов и земельных участков в различных районах Сан-Франциско. И вот к одному из них, следуя за машиной Марка, мы приехали к концу того воскресного дня.
Мы оказались на Quintara street в Sunset Disrtict Сан-Франциско. Там, занимая практически целый блок, стояло солидное здание синагоги, принадлежащей конгрегации Ner Tamid, основанной здесь в 1943 году. Земля, на которой стоит здание синагоги, была подарена еврейской общине дедом Марка Джейкобом в память о своем отце Авруме Ланисе. Об этом, по словам Марка, свидетельствовала мемориальная бронзовая табличка, прикрепленная к стене перед входом в синагогу.

Мы огорченно стояли у запертых, ведущих во двор синагоги голубых металлических ворот, украшенных могендовидами. Внутри никого не было. А так хотелось сфотографировать эту табличку на память! Ведь Аврум Ланис является прадедом не только Марку, но и мне тоже. Мы в растерянности топтались у запертых ворот. И тогда Марк предложил моему сыну перелезть через забор, чтобы сфотографировать мемориальную табличку.

Заговорщицки оглядевшись по сторонам и не обнаружив камер наружного наблюдения, я взял грех на душу и отправил своего Дэниела перебираться через забор, благо сделать это было нетрудно. У нас просто не было выбора. Подъехать сюда в другой день мы не могли, так как завтра должны были возвращаться из Калифорнии домой в Нью-Йорк. Сын сделал несколько снимков таблички, сфотографировал внутренний двор синагоги и багополучно перелез через забор в обратном направлении. Полиция нас пока не беспокоит.

Я же испытываю чувство гордости оттого, что имя моего прадеда увековечено в одной из синагог Сан-Франциско.